.

У нее какой-то необъяснимый пунктик срочности моей женитьбы. Но дело в том, что я – убежденный, хронический холостяк, и этот статус меня полностью устраивает. У меня полно друзей, наглядно ставших примером, как через несколько счастливых лет после штампа в паспорте вся любовь заканчивалась разбитыми вдребезги тарелками и сердцами друг друга. Да что далеко ходить: вот мой лучший друг Саня! Его брак мне казался нерушимым, но даже он сейчас трещит по швам.

      Поэтому – нет, сто тысяч раз – нет, по крайней мере, в ближайшие лет сорок!

      Моногамия не для меня. Я не смогу принадлежать одной женщине, я слишком люблю их всех: свободных, раскрепощенных, дерзких, готовых дарить и получать удовольствие. Пока у вас отношения в горизонтальной плоскости и ты находишься у нее в списке «потенциальных женихов», она готова на всё! Но как только на ее пальчике начинает блистать камешек, мясорубка мозга обеспечена на годы. Поэтому еще раз – нет!

      – Ба, ну зачем мне кто-то? У меня есть ты, – целую руку Рудольфовне.

      – Не подлизывайся. Меня скоро не станет, и ты останешься один.

      – Бабуль, ну хватит, а? – Ну реально надоело! – Ты будешь жить долго и счастливо, уж я об этом позабочусь.

      Вмиг рука ба безжизненно выпадает из моей ладони и свисает с кровати. Грудная клетка Аглаи Рудольфовны замирает, а глаза закатываются за веки.

      Вздыхаю. Как она это каждый раз проворачивает – без понятия.

      – Ладно. Что ты хочешь?

      Ба шустро подбирается и смотрит на меня взглядом победителя.

      – Илюша, я записала нас на сеанс к ясновидящей, – ошарашивает меня она.

      – Ты что сделала?! – подскакиваю со стула. – Ты в своем уме?!

      Что-то мне подсказывает, что нет.

      – Не хами! – Ба резко поднимается и садится, высверливая во мне дыру размером с каньон.

      Хожу по комнате, как узник карцера.

      Всякий бред я слышал от Рудольфовны, но, чтобы такое?! Уму непостижимо!

      – Она сильная. Потомственная гадалка в седьмом поколении, – невозмутимо сообщает ба.

      – Пф-ф, это меняет дело! – всплёскиваю руками. – Была бы в шестом, я б еще задумался, а раз в седьмом – однозначно сильная! – иронизирую я.

      – Не хами, Илья! – грозно рокочет ба.

      – Увидеть правнуков, я уже поняла, мне не посчастливится на этом свете. Дай хотя бы узнать будут ли они вообще, а там и помереть можно спокойно. Агнесса Марковна уже к ней ходила. Хвалила.

      Ах, Агнесса Марковна! Эта, как бы помягче сказать, блаженная?!

      – Прости, ба, а с чем ходила Агнесса Марковна? – уточняю я.

      – С коммунальными платежами! – возмущенно отвечает Рудольфовна. – Ее водоканал обсчитал, будь они прокляты, так Белладонна провела обряд, и этим же вечером у Агнессы в сумочке обнаружились украденные буржуями 537 рублей. Говорю ж, она сильная, – поднимает вверх указательный палец на манер «во как».

      Это жесть! Просто треш! Я не сплю, раз слышу эту несусветную ересь?!

      – А сколько взяла с нее ваша сильная Белладонна?

      – У нее нет тарифов. Берет, сколько