Интриган. Новый Петербург. Сергей Николаевич Чехин

за горло и приподняло высоко над волнами.

      – Ты не только слабак и подонок, но еще и тупица! – прорычал янки. – Эта жалкая выходка обрекла на смерть не только тебя, но и твоего бездарного щенка. Как ты мог воспитать такую соплю, Генрих?

      Я заставил его драить палубу, а он даже не осмелился возразить! Ты горд своим наследием? Погордись перед смертью, ведь я повешу тебя прямо здесь. Теперь уж никуда не денешься, хоть ты скользкий, словно угорь.

      Но сперва, – руны полыхнули огнем, – прикончу твое гнилое семя. А ты на это посмотришь, как наблюдал за тем, как транспорты медленно уходили на дно.

      – Нет… – прохрипел Генрих. – Альберт…

      Нимиц навелся на нас свободной рукой и выпустил снаряд. Я попытался поставить щит, но получилась жалкая стенка, которую пролетела бы и муха.

      Враг не пожалел сил, и над нами точно взошло второе солнце.

      Сфера такого размера спалила бы всех дотла, а корабль превратила бы в груду топленой стали. От нарастающего жара промокшая одежда изошла паром, а палуба нагрелась, как сковорода. Оставалось надеяться, что все закончится быстро, как вдруг свет погас.

      Шар разлетелся мириадами искр, что сверкали и вихрились вокруг щуплого тельца, воспарившего над фальшбортом.

      Альберт развел руки в стороны, ничуть не страшась неистового пламени, после чего хлопнул в ладоши.

      Искры слились в тончайший огненный луч – от лазера не отличишь – и прошили Честера насквозь.

      Янки не сразу понял, что к чему – не ожидал такого подарка от «гнилого семени». А когда опустил голову, увидел в груди опаленную дыру, куда пролез бы кулак.

      – Никто… – гулкое эхо разнеслось повсюду. – Не смеет… трогать… отца…

      Чародей плавно опустился на палубу, точно утопленник на дно, и сомкнул отяжелевшие веки. Щупальце опало, следом рухнули адмирал и его заклятый враг.

      Оба погружались в черную бездну – у старика не осталось сил, чтобы грести.

      Зато остались у меня – я нырнул, в два счета добрался до Генриха и окружил нас воздушным пузырем. На нем и всплыли, а нам на выручку уже спешили матросы.

      Старик едва дышал, а я ничего не смыслил в лечебной волшбе и мог подбадривать только словами, мешая адмиралу заснуть вечным сном.

      – Все в порядке. Главное – не теряйте сознание, – я сел рядом с распластанным на мокрых досках офицером.

      – Рита… – прошептал адмирал и попытался поднять дрожащий палец, но рука безвольно упала.

      – Да-да… Еще увидитесь с нею. Мы все вернемся из этого похода, слышите?

      – Ему совсем худо, – проворчала Тесла, сев напротив. – Если не доставим в Академию в течение часа – не выживет.

      – Вызывайте крейсер! – гаркнул на обступивших нас матросов. – Живо!

      – Рита… – вновь пробормотал страдалец, с трудом удерживаясь на грани сознания.

      – Корабль не успеет, – боцман снял бескозырку и прижал к груди. – Слишком далеко.

      – Отставить панику! Генрих – сражайтесь. Ради ваших детей.

      – Рита…

      – Да-да, – смахнул