Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века. Любовь Сушко

в пустыню и оставаться там 40 дней. Он тоже немало времени провел в одиночестве.

      Тогда к Фаусту на огонек и заглянул наконец Мефистофель. Он мог и не говорить ни о чем. Все было ясно и без слов. Ему просто захотелось увидеть его в этом времени, еще живым, соскучился, наверное, бросив его на произвол судьбы здесь одного.

      Глава 13 Мне страшно, бес

      Какой-то господин явился на рассвете,

      Сказал, что он мой друг, из прошлой жизни, но

      Меня сомненье гложет, мне напевает ветер,

      Что слушать не должна я те речи все равно.

      Впускать его опасно, прогнать его – пустое,

      Ведь одолел он время, и он меня нашел.

      И кот шипит истошно: – Опомнись, что с тобою.

      Ты не была наивна, и это хорошо.

      Мудрец из старой сказки приснится мне внезапно,

      И силы нет ответить, услышать тот совет.

      Ведь это враг твой вечный, твой Фауст, и с азартом

      Роль Маргариты снова играть, а силы нет.

      Сбежит он, лишь услышит, что ждет его в объятьях,

      Он вечный тот скиталец, а я хочу свой дом.

      Какой-то странный город, тюрьма, его проклятья,

      Но следую за ним я, совсем как в мире том.

      И усмехнется Марта, она-то точно знает,

      Что станет с Маргаритой, но зависть не дает

      Ей встать, ей все оставить и по местам расставить,

      В каком мы веке снова, какой там нынче год?

      Старик он, под личной, с ним Мефистофель рядом,

      И разве я сумею поверить им опять?

      Пора мне просыпаться, мне той судьбы не надо,

      Но кто там на органе пытается играть?

      Реальность, сказки прелесть какие-то картины,

      Какие-то поэмы нам в пору написать.

      Когда уходят в осень последние мужчины,

      Является к нам Фауст, чтоб драму разыграть.

      Он молод и прекрасен, красноречив и вечен,

      И если снова осень посмеет наступить,

      То арфа в сером небе, и друг его беспечен,

      И окрыляет снова тот горестный мотив…

      Демон смерти и войны напомнил ему о том, что дни его сочтены, пора приводить в порядок свои дела и мысли, пора идти, просить прощенье, пора прощаться и прощать. Он и сам знал это не хуже, зачем же столько усилий тратить, но пути его неисповедимы.

      Гасли свечи, мир рушился, от него почти ничего не осталось, и все-таки не верилось в то, что случится это так скоро, что он не сможет дописать свое главное творенние.

      И было хорошее вино и фрукты (непонятно где и как он их достал), вернее, конечно доставала Марго, надо отдать ей должное.. И он мог еще испытывать удовольствие, даже наслаждаться едой и вином, возможно, понимая, что это последний пир… Фаусту припомнилась странная история о последнем пире поверженного властелина. Он написал когда-то что-то подобное, или читал где-то, только забыл до поры, до времени, а теперь вспомнил,