Наши забавники. Юмористические рассказы. Николай Лейкин

и сюртук со светлыми пуговицами и якорями.

      – Желали беспременно офицера видеть – извольте, – говорит он и делает под козырек. – Оно хотя я и не офицер, но все-таки на линии… Нам иногда и городовые честь отдают. Нарочно для вас только и в члены записался. А что насчет деликатности чувств, так у нас их, может быть, больше, чем у иного генерала. Решите: жизнь или смерть? Ваша рука или могила?

      – Уйдите, Семен Парфеныч! Ну что могут подумать после этого? Вдруг вы и у меня ночью! Уйдите! – упрашивает вдова.

      – Не уйду-с, потому уж мне больше невтерпеж. Еще один отказ с вашей стороны, и завтра же вы прочтете в ведомостях: «Вынуто из воды хладное тело неизвестного звания мужчины, по-видимому, из дворян».

      – Ах, боже мой! Да не могу же я так сразу решить.

      – Коли требуется, мы после свадьбы и приютский мундир в прибавку раздобудем. Стоит только триста рублей внести.

      – Не надо мне, ничего не надо! Не срамите меня! Вдруг кто увидит!

      – Еще больше срамить буду. «Караул» закричу. Пущай, по крайности, все знают, пущай мараль на нас пойдет, и тогда вы уж поневоле согласитесь. Скажите, в чем теперь препона? Что шпаги при яхт-клубском мундире нет? Так она будет-с… выхлопочем!.. А купить ее – плевое дело! Да ведь и заправский офицер свою шпагу дома снимает.

      – Семен Парфеныч!

      – Ни слова больше! Да или нет? Вот у меня и яд в банке. Тут стрихнина сидит. Выпущу ее, и шабаш!

      Блондин вытаскивает из кармана пузырек.

      – Ах! Страсти какие! – стонет вдова. – Дайте хоть до завтра подумать.

      – А в заднем кармане тридцатиствольный пистолет заряжен. Так все тридцать стволов в себя и всажу. Пусть хладный труп мой, поверженный на смерть бездушной интриганкой, клюют дикие враны и пожрут хищные звери! Прикажете пистолет вынуть?

      – Ах, оставьте, оставьте! Что вы! Послушайте, мне нужно хоть с родными посоветоваться… что те скажут…

      – Прощайте, коли так… – меланхолически произносит блондин.

      – Куда же вы? – испуганно спрашивает вдова.

      – Я ближусь к гробовой доске… Сниму с пояса у себя ремень и повешусь где-нибудь у вас на задах, в сарае. Придет полиция, найдет у меня в кармане записку: дескать, лишил себя жизни смертоубийством через коварную вдову купца первой гильдии Александру Павлову, коя сама меня совлекла в любовные сети… Будьте счастливы! Роковая минута наступила!

      Блондин делает несколько шагов. Вдова ломает руки и плачет:

      – Маша, что мне делать? Семен Парфеныч! Господи! Послушайте! Постойте!

      – Извольте, я остановлюсь, но для того, чтобы сказать последнее прости. Хорош афронт для вдовы: в ее даче и вдруг безвременно погибший удавленник! А хладный труп мертвеца является ей по ночам в сновидениях в виде летучих мышей и щелкает зубами, как шкилет, и жжет ее пламенным дыханием. Довольно! Прощайте навсегда!

      Блондин бежит и на ходу снимает с себя ремень.

      – Согласитесь, сударыня! Ей-ей, он удавится! У него и дикость во взоре началась! – шепчет горничная.

      – Семен