Бронепароходы. Алексей Иванов

носом «Вандала» вдруг с плеском взметнулся водяной столб, а потом донёсся хлопок выстрела.

      Пассажиры на носу «Вандала» забеспокоились. Заплакал разбуженный ребёнок. Матрос у штурвала застыл. Капитан поднял бинокль.

      – Без паники, Телегин, это наши! – сказал он. – Вижу флаги КОМУЧа!

      – Наши! Наши! – загомонили внизу пассажиры. – Бог милостив!

      Два буксира уверенно подходили всё ближе. У переднего парохода на мачте рядом с флагом КОМУЧа полоскался длинный вымпел командующего. На передней стенке капитанской рубки было написано название – «Вульф».

      На колёсном кожухе «Вульфа» появился моряк с рупором.

      – Кто такие? – крикнул он.

      Артиллерийский офицер тоже взял рупор и вышел из рубки.

      – Мы – речной отряд Вольской Народной армии КОМУЧа! Отступаем в Самару! Я – командир отряда штабс-капитан Соколов!

      – Я – командующий Речным боевым флотом КОМУЧа мичман Мейрер! – ответил моряк, судя по голосу – совсем мальчишка. – Готовьте швартовы!

      Вспенивая воду, «Вульф» начал разворот, чтобы сойтись с «Вандалом» так, как полагается при швартовке на реке, – против течения. Мичман Мейрер оставался на кожухе, рассматривая вольские суда. А Мамедов рассматривал мичмана. Вот кто ему будет нужен в Самаре. Вот у кого он потребует пароход.

      02

      Новая железная дорога, нацеленная на Екатеринбург, оборвалась возле Сарапула недостроенным мостом через Каму, и Сарапул оказался конечной станцией. Казанский поезд прибыл в середине дня. Из заплёванных вагонов на дощатый перрон повалили крестьяне, рвущиеся в богатый город за хлебом; из теплушек вяло выбирались разномастные красноармейцы, и командиры орали, собирая своих бойцов. С подножки длинного пульмана соскочили два моряка с вещевыми мешками и солдат; моряк с короткой интеллигентной бородкой и усиками помог сойти высокой красивой девушке в тёмном дорожном платье.

      – Николь, а где встречающие? – требовательно спросила девушка.

      Коля Маркин – моряк с бородкой – огляделся.

      Из распахнутых окон низкого деревянного вокзала уже доносился гвалт – там покупатели сошлись с продавцами. За сквером началась злобная толкотня вокруг извозчиков: от станции до города было пять вёрст, кто первый попадёт на базар, тому и выгода. Паровоз с шипеньем спустил пар и окутался белым облаком. Июльское солнце лупило с неба, точно главный калибр.

      – Не маячит никто, – легко сказал Маркин. – Да хрен с ними, Михаловна.

      – Им же телеграфировали, что едет жена члена Реввоенсовета фронта, – недовольно заметила девушка. – Они должны соблюдать субординацию.

      – Я тоже, знашь, не окурок, – поддакнул Маркин, сразу поменяв мнение.

      Маркин был комиссаром Волжской военной флотилии, а девушка – Ляля Рейснер – женой Фёдора Раскольникова, заместителя наркомвоенмора. Федю вчера ввели в состав Реввоенсовета, и Ляля тотчас затеяла поездку в Сарапул за беглым