Лилия. Веся Елегон

было в этом убедить, поскольку лицо моё покрылось лихорадочным румянцем, а руки дрожали.

      Мы покинули бал, даже не дождавшись его середины. Я так и не встретилась с Бони.

      Всю дорогу до дома отец верещал о том, что нельзя ходить босиком по каменному полу. И что по приезде велит мадам Шногл сделать для меня горячее молоко с чесноком.

      Этот «живительный», по словам моего отца, напиток я отчаянно ненавидела с детства, но сейчас только рассеянно кивнула. Всё, что меня в данный момент беспокоило, так это шторм мыслей и эмоций, разрушающих меня изнутри.

      Глава 3. Это любовь

      или просто весна?

      В ту ночь я не смогла уснуть. А наутро в мою комнату маленьким вихрем из розового атласа влетела Бони.

      – Как ты могла??! – возопила подруга, кидаясь ко мне и норовя наотмашь выписать пощёчину.

      – Как я могла что? – уворачиваясь от оплеухи, спросила я.

      Бониэль осталась стоять в полушаге от меня, видимо, решив испепелить гневным взглядом.

      – Лилия Мищетцкая, – выдавила она из себя моё имя, – ты флиртовала с Августосом! – закончила она зловещим шёпотом.

      – Нет, – замотала я головой.

      – А почему тогда ты покраснела? – словно уличив меня во вранье, торжественно вопросила Бони и упёрла в мою сторону свой дрожащий тонкий палец.

      – Я? – Прижав ладони к щекам, я судорожно пыталась понять: а действительно, чего это я?

      – Не стоит отпираться, мне всё рассказали. Томилия и Анита видели, как… – Тут Бони сама покраснела и прикрыла нижнюю половину лица ладошкой.

      – Так, значит, они видели… – ещё гуще краснея, едва слышно произнесла я. – Хорошо, тогда они могут подтвердить, что это произошло не по моей инициативе! Я сама до сих пор в шоке! – злясь на что-то, гневно выпалила я.

      – Но ты бы могла помешать ему сделать то, что он сделал! – чуть не плача выкрикнула подруга.

      – Я была сбита с толку! – прокричала я в ответ, вот теперь злясь на саму себя за то, что действительно вместо того, чтобы залепить этому нахалу пощёчину, стояла там столбом.

      Мы стояли обе красные как помидоры. Одна к тому же, уже совсем не сдерживаясь, плакала и хлюпала опухшим носом. Я вздёрнула руку, нервно поправляя выбившиеся из хвоста волосы.

      – Ладно, это же ничего не значит. Ты говорила, что ваши родители уже сговорились о приданом…

      – Ничего не будет! Ничего… – проревела Бони и, взвыв, как раненое животное, пронеслась мимо меня и, рухнув на мою кровать, уже не стесняясь, предалась своему отчаянию.

      – Как это? – рассеянно прошептала я, садясь рядом с подругой. Девушка судорожно всхлипнула и, судя по звукам, вытерла слёзы и сопли о моё одеяло.

      – Он отказался от сговора! Он полюбил тебя! – Тут снова раздались приглушённые одеялом всхлипы и невнятное «Как ты могла?».

      – Но я ничего не делала… И разве можно так быстро влюбиться? – искренне не понимая, что всё-таки произошло, спросила я.

      К моему