Лилия. Веся Елегон

>Сумеречное ледяное море Лиха…

      Здесь, вдали от родных берегов, его воды действительно обдавали смертельным холодом.

      Перекинувшись через деревянный борт качающегося на волнах корабля, я привстала на цыпочки, пытаясь коснуться пальцами изумрудной воды.

      Но волны, словно дикие звери, вёрткие и опасные, ловко подныривали под борт, избегая моих прикосновений. Ветер усилился, и на мгновение пелена бесконечного тумана разорвалась, оголив пронзительное чистое небо и по-зимнему яркое солнце.

      – По правому борту, на три часа! Минут десять до первых гигантов! – прокричал с мачты смотровой, предупреждая о надвигающихся волнах.

      Матросы засуетились, убирая паруса и сматывая канаты.

      Я посмотрела в сторону каюты капитана. В окнах мерцал свет. Отец занят. Раздаёт команды подчинённым, обсуждает с боцманом изменение маршрута. В этом году зимние бури начались на две недели раньше, и, судя по всему, корабль повернёт назад, так и не доплыв до крайней точки своего маршрута.

      Налетела очередная волна и со всей силой ударила в борт. «Отважный» испуганно вздрогнул, но устоял. Я же довольно потёрла руки, понимая, что взрослые заняты и не помешают задуманному.

      Подняв уложенный у ног канат, закинула его на плечо и, переступив поручни, перемахнула через борт корабля. Там, замерев на мгновение, стала разматывать верёвку, чтобы надёжно привязать себя к металлическим крюкам, предназначенным для запасной шлюпки. В последнем порту шлюпку сдали в ремонт, а забрать её так и не успели, пришлось убегать от подступающих морозов, так что теперь я могла спокойно полюбоваться набирающей обороты бурей прямо из первых рядов…

      Сумеречное ледяное море Лиха было прекрасно! Яростно вздымало хребты взбесившихся водяных «чудовищ» и грозило раздавить, словно яичную скорлупу, любимый папин корабль.

      Меня с ног до головы окатило ледяными солёными каплями, словно брызгами хрусталя осыпало. Вздрогнув всем телом, я громко рассмеялась, от всего сердца радуясь, что за завываниями ветра меня никто не услышит.

      Боже, как же мне хотелось отрастить крылья и улететь, скользя по этим волнам, туда, за горизонт туманов! Говорят, именно там проходит Грань между Светлым Королевством и Тёмными Землями – проклятым миром, вход в который человеку заказан. Ведь там живут кохэйро – демоны, любящие полакомиться человечинкой.

      Но сей факт не останавливал меня в моих мечтаниях. Влекомая неизвестностью, я знала, что есть что-то большее, чем бесконечные учебники и поучения няни Тафиты о том, какой должна быть благовоспитанная леди.

      И вот сейчас, когда мои волосы и платье рвал ветер, а лицо обдавали солёные капли, мне было так радостно! Я чувствовала себя своей в самом центре разыгравшегося шторма. А волны всё усиливались, то поднимая корабль к небесам, то отправляя в самую бездну. И преодолев очередной пенный гребень очередной волны-чудовища, я с визгом скатывалась вниз, уносимая вздрагивающим и стонущим телом бьющегося среди волн «Отважного».

      Но, увы, счастье моё длилось недолго. Вскоре ветер начал стихать, а море успокаиваться.

      С грустью всматриваясь в тёмно-зелёную воду, я потянулась рукой, пытаясь вновь коснуться волн. Ветер рванул последний раз и сорвал атласную ленту с моих волос. Тёмные кудри рассыпались по плечам, закрывая лицо.

      Я убрала рукой упавшие пряди и ещё успела увидеть свою алую ленточку, мелькнувшую на поверхности и тут же проглоченную иссиня-тёмными водами океана. На мгновение захотелось стать этой ленточкой…

      – Лилия! – Пронзительный визг няни Тафиты вскрыл тишину, наступившую после бури, разрушив остатки волшебства, окружавшего меня. – Господин Трауф Мищетцкий, вот же она! Она жива! Девочка наша… Сюда! Сюда, бездельники! – Пухлая приземистая женщина подбежала к борту и теперь, перевесившись через перила, пыталась ухватить за руку обнаруженную там меня. – Господи! Мисс Лили, как же вы сюда забрались?! Тащите её! – скомандовала она подбежавшим матросам.

      – Да ну не надо, сама я, – переваливаясь через перила, раздражённо отмахнулась я от рук, втягивающих меня обратно на борт корабля.

      – Как вообще тебе в голову пришло?! – Отец расхаживал по каюте, в его руках всё ещё была зажата та верёвка, которой я привязала себя к кораблю, чтобы насладиться бурей. – Ведь это уму непостижимо! – Он схватился за волосы, парик сполз, оголив лысину.

      – А я вам говорила! – торжествуя, объявила няня Тафита. – Я говорила, что не место молодой леди на корабле. Это опасно и для здоровья, и для ума. Молодая леди должна сидеть дома и учиться.

      – Наверное, вы правы, мадам Шногл. Больше ноги её не будет на корабле… – глухо пообещал отец.

      – Но папа! – впервые за долгое время действительно испугавшись, воскликнула я. – Ничего же не случилось! Я здорова. Даже не поцарапалась, – пряча за оборками рукавов ободранные о верёвку ладони, с жаром произнесла я.

      – Ни слова больше! – яростно возопил отец и так строго посмотрел на меня, что сердце моё неприятно сжалось, предчувствуя недоброе. –