Лилия. Веся Елегон

перемены?

      – Бони? Что с тобой произошло? – растерянно спросила я, понимая, что моя лучшая подруга из задиристой девчонки, готовой на любую шалость, пришедшую мне в голову, вдруг превратилась в молодую леди.

      – А что со мной? – поспешно вытащив из кармана зеркальце и теперь пристально вглядываясь в своё отражение, испуганно спросила девушка.

      – Ты накрасилась, и волосы…

      – И? – Синие глаза с возмущением уставились теперь на меня. – Разве молодая леди не должна следить за своей внешностью? – живо напомнив мне няню Тафиту, поджав губы, отчеканила Бони.

      – Ну, да, наверное, – смутившись, кивнула я.

      – А ты совсем не изменилась, – криво усмехнувшись, оглядела меня подруга. – Говорили, ты сидишь под домашним арестом. Я думала, тебя продержат взаперти до весны, – разочарованно с необъяснимой тоской в голосе озвучила свои мысли девушка.

      – Да, наверное, так бы и было, – сведя брови к переносице, поморщилась я, с неприязнью припомнив своё месячное заточение. – Но бал у Стольмских, и папа сменил гнев на милость… А ты не хочешь сходить на площадь? – решив уйти от неприятной темы, улыбнулась я подруге.

      – На площадь?.. – задумчиво протянула Бони.

      – Да, покатаемся на коньках! И, я слышала, там уже горку залили.

      – Мисс Лили, нам ещё к портному, неужто вы забыли?? – послышался писклявый голос няни откуда-то справа.

      – Бежим. – Ухватив Бони за рукав пальто, я потянула её прочь от лавки с конфетами и от подбирающейся к нам мадам Шногл.

      – Не так быстро, – запротестовала Бони.

      Но ещё пара шагов, и сквозь всю эту наносную шелуху на свободу выбралась та светловолосая девчонка, которую я знала с детства, с которой вместе убегала из дома. Бони громко засмеялась, со всех ног стуча каблуками по выложенной камнем базарной дороге.

      Минут через пять мы добежали до городской площади и, запыхавшись, остановились у деревянного столба, завешенного разноцветными ленточками. Столб обозначал вход на каток. Здесь же неподалёку сдавали напрокат коньки. Мы, раскрасневшиеся, с взъерошенными волосами, горящими глазами в азарте оглядывали катающихся и одновременно пытались отдышаться.

      – Бони, как же здорово! Я так устала сидеть в своей комнате, слушать наставления няни…

      – Так что же ты, Лилия Мищетцкая, натворила, что твой почтенный отец решил лишить тебя свободы? – сверкнув лукавыми глазами, улыбнулась Бони.

      Услышав мой подробный рассказ о том, как я привязала себя к борту корабля, чтобы сполна насладиться штормом, подруга сделала большие испуганные глаза, попыталась меня пожурить, даже пнула в плечо, укорив за то, что я могла погибнуть. Но потом, всё-таки не выдержав, сдалась и долго смеялась над моей бесшабашностью и особенно над тем, что я ни на йоту не считаю себя виноватой хоть в чём-то и до сих пор абсолютно уверена, что наказана совершенно безосновательно.

      – В этом