Двенадцать сторон света. Александр Евсюков

приподнял голову и коротко стукнул хвостом.

      Таня закинула мелко нарезанное мясо в самую большую кастрюлю, залила её водой, досыпала гречки и стала варить.

      Под крышкой забурлило. Запах распространялся всё сильнее. Дог сидел в коридоре, но вытягивал шею насколько мог и нетерпеливо заглядывал в кухню.

      Насыпав дымящейся мясной каши в большую миску, Таня немного выждала и наклонилась, чтобы поставить её на пол. Он не мог дольше сдерживаться и мгновенно рванул к еде. А Тане вдруг показалось, что ещё горячо, и она выставила перед ним свободную руку. Пёс глухо зарычал, оскалив зубы.

      Перепуганная Таня со стуком выпустила миску и медленно сползла по стене, сквозь мутную пелену неотрывно глядя на эту огромную ощеренную морду. Снизу вверх. Она тут же вспомнила, как подруга-кинолог Нина настоятельно предупреждала, что допускать этого нельзя никогда – любая собака, посмотрев сверху, чувствует себя вожаком, хозяином положения. Но Таня уже ничего не могла с собой поделать. Все слёзы последних месяцев вдруг вырвались и потекли разом.

      – Ах, ты! Кобелина! Т-такой жеее… как все мужики! Я тебе мясо варю… покормить хотела… А ну-у-у уйди от меня! Жри и убирайся отсюда!

      Но он никуда не ушёл и даже забыл про еду. Его взгляд прояснился. Он аккуратно присел рядом и вылизал её лицо тёплым шершавым языком.

      Прошло три месяца. Дог, которого Таня назвала Малышом, заметно поправился. Теперь он резво сбегал по ступенькам, носился по двору, по улицам и парку, чудом вписываясь на своих длиннющих лапах во все повороты.

      А иногда – осторожно вставал на задние ноги, и, будто приобняв Таню за плечи, влюблённо и преданно заглядывал ей в лицо. Дома он почти всегда лежал на коврике, а если передвигался, то с крайней предупредительностью.

      Таня выходила из квартиры всё с тем же ведром. Она едва успела прикрыть вторую полупрозрачную дверь и задвинуть шпингалет снаружи, когда заметила незнакомого мужчину лет под пятьдесят с седыми волосами по плечи, который поднимался на их площадку. С его правой руки свисал потёртый поводок с широким кожаным ошейником. Пустым.

      – Это вы из десятой квартиры? – зацепившись за неё прищуренным взглядом, хрипло спросил незнакомец. Тане показалось, будто он нарочно протрезвел ради этой встречи. И всё-таки при каждом раскрытии рта и шумном выдохе до неё докатывалась волна кислого перегара.

      – Да, – подтвердила Таня. – А вам кого?

      – Это вы мою собаку себе забрали? Чёрного дога?

      Таня поняла, что перед ней стоит хозяин Малыша – или как его звали раньше? Она не знала, что ответить. Врать без толку. Все соседи подтвердят, а тётка напротив точно всё выболтает.

      – Так вот: собака – моя, – продолжил мужчина. – Кобель. Ему теперь год и два месяца.

      – А откуда я узнаю, что он ваш?

      – У меня документ на руках. Происхождение, – он торжествующе усмехнулся. – И кличка его – Ромуальд Бургундский.

      Мужчина достал из-за пазухи и развернул сложенный вдвое