Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

в кино сегодня пойдём… Сила-то действия, сама знаешь, чему равна… Я к тебе по-хорошему – ты ко мне по-хорошему…

      – Моё свободное время принадлежит науке! – отчеканила она по-книжному.

      – Лысой! – мгновенно рассвирепев, добавил Степан. – Кто ему синяки набил? Для него, что ли, мажешься?

      Ираида метнула на него гневный взгляд из зеркала.

      – Глаза б мои тебя не видели! – процедила она. – Вот попробуй ещё только – прилезь с букетиком!..

      – И что будет? – спросил Степан. – В Каракумы запульнёшь?

      – А хоть бы и в Каракумы!

      Степан замолчал, огляделся.

      – Через стенку, что ли? – недоверчиво сказал он.

      – А хоть бы и через стенку!

      – Ну и под суд пойдёшь.

      – Не пойду!

      – Это почему же?

      – А потому! – Ираида обернулась, лихорадочно подыскивая ответ. – Потому что ты сам туда сбежал! От семьи! Вот!

      Степан даже отступил на шаг.

      – Ах ты… – угрожающе начал он.

      – Кто? – Ираида прищурилась.

      – Коза! – рявкнул Степан и почувствовал, что подошвы его отрываются от пола.

      Далее память сохранила ощущение страшного и в то же время мягкого удара, нанесённого как бы сразу отовсюду и сильнее всего – по пяткам.

* * *

      Что-то жгло щёку. Степан открыл глаза. Он лежал на боку, под щекой был песок, а прямо перед глазами подрагивали два невиданных растения, напоминающие жёлто-зелёную колючую проволоку.

      Он упёрся ладонями в раскалённый бархан и, взвыв, вскочил на ноги.

      – Коза!!! – потрясая кулаками, закричал он в тёмный от зноя зенит. – Коза и есть! Коза была – козой останешься!..

      Минуты через две он выдохся и принялся озираться. Слева в голубоватом мареве смутно просматривались какие-то горы. Справа не просматривалось ничего. Песок.

      Да, пожалуй, это были Каракумы.

* * *

      Грузовик затормозил, когда Степану оставалось до шоссе шагов двадцать. Хлопнула дверца, и на обочину выбежал смуглый шофёр в тюбетейке.

      – Геолог, да? – крикнул он приближающемуся Степану. – Заблудился, да?

      Степан брёл, цепляясь штанами за кусты верблюжьей колючки.

      – Друг… – со слезой проговорил он, выбираясь на дорогу. – Спасибо, друг…

      Шофёра это тронуло до глубины души.

      – Садись, да? – сказал он, указывая на кабину.

* * *

      Познакомились. Шофёру не терпелось узнать, как здесь оказался Степан. Тот уклончиво отвечал, что поссорился с женой. Километров десять шофёр сокрушённо качал головой и цокал языком. Потом принялся наставлять Степана на путь истинный.

      – Муж жена люби-ить должен, – внушал он, поднимая сухой коричневатый палец. – Жена муж уважа-ать должен!.. Муж от жены бегать не до-олжен!..

      И так до самого Бахардена.

* * *

      Ах, Ираида Петровна, Ираида Петровна!.. Ведь это ж додуматься было надо – применить телекинез в семейной перепалке! Ну чисто дитё малое! Вы бы ещё лазерное оружие применили!..

      И потом – учили ведь в школе, должны помнить, да вот и лысый говорил