Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

вокруг Земли»? – Редактор с доброжелательным любопытством разглядывал посетителя. – Вот вы какой…

      – Да, – засмущался тот. – Такой я…

      – Прочёл я ваш роман. Оригинально. Кажется, ничего подобного у других фантастов не встречалось.

      – Не встречалось, – сдавленно подтвердил автор. – У меня у первого.

      – Ну что вам сказать… Читается роман залпом. Так и видишь эту титаническую Изгородь, уходящую за горизонт… Да… А тот эпизод, когда на строителей Изгороди нападают коллапсары, а те отбиваются от них искривителями пространства, – это, знаете ли, находка! Потом – разоблачение Аверса, который на поверку оказывается матёрым агентом Реверсом…

      Автор зарделся.

      – И название удачное, – продолжал редактор. – Есть в нём этакий элемент неожиданности. Изгородь – и вдруг вокруг Земли. Читатель это любит…

      – Любит, – убеждённо подхватил автор. – Я знаю нашего читателя.

      Редактор покивал:

      – Собственно, у меня только один вопрос. Эта Изгородь… Для чего она? С какой целью её возводят?

      Автор вскинул на него изумлённые глаза.

      – Как для чего? – опешив, переспросил он. – Так ведь ежели её не будет, непременно кто-нибудь с края Земли вниз сорвётся!..

      1981

      Ты, и никто другой

      Светлой памяти Серёжи Пчёлкина

      1

      Монтировщики посмотрели, как уходит по коридору Андрей, и понимающе переглянулись.

      – Она ему, наверное, сказала: бросишь пить – вернусь, – поделился догадкой Вася-Миша.

      – Слушай, – встрепенулся Виталик, – а что это он в театре ночует? Она ж квартиру ещё не отсудила.

      – Отсу-удит, – уверенно отозвался два года как разведённый Вася-Миша. – Все они…

* * *

      Андрею показалось, что левая фурка просматривается из зала, и он толчком ноги загнал её поглубже за кулисы. Низкий дощатый помост, несущий на себе кусок дачной местности, отъехал на метр; шатнулся на нём тополёк с листьями из клеёнки, закивало гнутой спинкой кресло-качалка.

      До начала вечернего спектакля оставалось около трёх часов. Андрей вышел на середину сцены, присел на край письменного стола и стал слушать, как пустеет театр.

      Некоторое время по коридорам бродили голоса, потом всё стихло. Убедившись, что остался один, Андрей поднялся, и тут его негромко окликнули.

      Вздрогнул, обернулся с напряжённой улыбкой.

      Возле трапа, прислонясь плечом к порталу, стояла Лена Щабина. Красиво стояла. Видимо, всё это время она, не меняя позы, терпеливо ждала, когда Андрей обратит на неё внимание.

      Тоскливо морщась, он глянул зачем-то вверх, на чёрные софиты, и снова устроился на краешке.

      Лена смотрела на него долго. Уяснив, что со стола он теперь не слезет, оторвала плечо от портала и замедленной, немного развинченной походкой вышла на сцену. Обогнула Андрея, задумчиво провела пальчиком по кромке столешницы и лишь после этого повернулась к нему, слегка склонив голову к плечу и вздёрнув подбородок.

      – Говорят,