Свинцовые ливни. Мила Бачурова

не удалось никому – хотя исследования велись везде, в каждом уголке планеты и в каждом научном центре: от огромных, финансируемых государствами, до любительских, существующих на деньги энтузиастов. Предсказывать появление вируса человечество не сумело. Алгоритм, по которому возникают вспышки, выявить так же не удалось. Всё, чему научились за это время люди – быстро реагировать на новые всплески.

      Главным компонентом в браслетах персональной защиты жителей цветных округов был датчик, мгновенно определяющий появление в организме нового вируса и сигнализирующий об этом в Департамент Здоровья. В скорости создания противовирусной вакцины за эти годы люди весьма преуспели. Новая вакцина синтезировалась не дольше, чем сутки. Носителям вируса строго-настрого, под страхом депортации в Милк, наказывалось не выходить из домов.

      Через сутки спецбригады из Департамента Здоровья выезжали по считанным с браслетов адресам и вводили людям свежеразработанную вакцину. Еще сутки, максимум двое – и гражданин, зараженный новым вирусом, снова был здоров. Неделя обязательного карантина, и он возвращался к полноценной жизни.

      Когда Виктор, еще в шестом классе интерната, узнал, в какую сумму обходится синтез новых вакцин и содержание спецбригад Департамента Здоровья, в голове зашумело. Картина мира, до сих пор казавшаяся до ужаса несправедливой, перевернулась с ног на голову.

      Люди из Милка не зарабатывали таких денег даже близко. Дневного дохода всего квартала, где когда-то, до смерти родителей, жил Виктор, едва хватило бы на содержание единственной бригады. При том, что своей основной задачей – Виктор понимал это уже в двенадцать лет, в Милке дети взрослели рано – люди считали уклонение от налогов. Как угодно, любым путём.

      «Если бы эти люди хотели работать и зарабатывать, – вспомнил Виктор восклицание интернатского учителя, рассказывавшего им, мелюзге, об основах государственной экономики. – Если бы они хотели! Но они не хотят. Главная цель каждого из них, то, за что они держатся руками и зубами – урвать побольше, отдать поменьше. Обмануть, ускользнуть, украсть. Что угодно – лишь бы не делиться с Мегаполисом доходами, которые тот тратит на них же. На заботу об их здоровье! Но люди сами роют себе могилы и не понимают этого. Надеются, что пронесёт. Что новый вирус их не затронет».

      Повзрослев, Виктор понял, откуда растут ноги у странной надежды жителей Милка – где далеко не все могли позволить себе купить браслет, а уж тем более – установить на него прошивку, контролирующую состояние организма. Одиннадцати процентам населения вирус не угрожал. При каждой новой вспышке ровно одиннадцать человек из каждой сотни оставались незараженными. И никакой системы, так же как в появлении вирусов, в этом не прослеживалось. Вирус обходил стороной как стариков, так и грудных младенцев. Мужчин, женщин. Взрослых, подростков. Неважно. Вокруг человека мог заболеть и вымереть целый подъезд, весь многоэтажный дом – а самого его зараза не касалась. И так происходило каждый раз. При каждой новой вспышке.

      Население Милка,