Свинцовые ливни. Мила Бачурова

никуда не мог деться…

      Да. Вот.

      Плита лежала у самой опоры бывшего моста. Ну… не огромная, конечно, и затопило её за эти годы здорово. Просела, видимо, и ещё больше ушла под воду. Или воды в болоте прибавилось… Неважно. Плита – не памятник беззаботному детству, к которому он пришёл поностальгировать. Это – ориентир.

      Секрет «мёртвой воды» передавался таинственным шепотом, всем подряд его не разглашали. Только избранным – в числе которых однажды оказался Седой, смелостью и бесшабашностью заслужив такую честь.

      Овраг можно перейти, почти не намокнув. Там, под водой – бетонные обломки, удачно расположившиеся недалеко друг от друга, на расстоянии чуть больше шага. Если знать, где они лежат, то, перескакивая с одного на другой, можно оказаться на той стороне, лишь совсем чуть-чуть замочив ноги. В детстве они скакали, почти не приглядываясь, ходили легенды об «одном пацане», который сумел перейти болото с завязанными глазами.

      Сейчас Виктор вспомнить точное расположение обломков, конечно, не мог. А под грязной водой они были не видны. Но это ведь не значит, что исчезли! Ещё перед тем, как спуститься в овраг, Виктор выкопал из ближайшей кучи мусора обломок арматурного прута длиной около метра. И теперь, встав на край квадратной плиты, погружал прут в воду – до тех пор, пока не наткнулся на первый обломок.