Зимний рыцарь. Сказки для барышень любого возраста. Нина Воробьева

Было все: и старейшина Горазд, исполняющий роль посаженого отца; и венок, сплетенный Миланой, лежащий на плотном платке невесты; и обрядовые печальные и веселые песни; и прыжок через очищающий костер рука об руку с мужчиной, ставшим моей судьбой; и горящее колесо, катящееся в реку; и плывущие по ней венки девушек…

      И утонувший венок Красавы…

      И фиолетовый огонек цветка папоротника на полянке в лесной чаще, который мы с Яромиром не заметили, занятые только друг другом…

      И мелодичные песни звезд в высоком бархатном небе, обещающие нам долгую и счастливую жизнь…

      Сказ про лесную ведьму и Дагмара-кузнеца

      По ночам, когда месяц косой задевает верхушки осин,

      А лохмотья костра улетают в бездонное небо,

      Собираются все в тесный круг, и иссохший старик Никодим,

      Подкрутив ус седой, вспоминает то быль, а то небыль.

      Он, прищурясь, вещает про мудрую древнюю птицу Сирин,

      Что своими крылами похожа на грозную тучу,

      Про охотника Сандро, который ушел за добычей один

      И нашел гномий клад за высокою горною кручей.

      А еще – про хозяйку лесную, что прячется в дикой глуши,

      С тонким станом и прядями цвета степного заката,

      Но, в чащобу глухую попав, ты красотку искать не спеши.

      Кто увидит ее – тот теряет покой без возврата.

      Вот в соседней деревне, за речкой, недавно жил Дагмар-кузнец.

      Две сажени в плечах, сам красив и как солнышко рыжий,

      Раз весной, за рудою пойдя, заблудился в лесу молодец,

      И вернулся домой через год, неизвестно как выжив.

      И с тех пор на себя перестал быть похож здоровяга-кузнец,

      Он не ел, не ковал и не пил, лишь стоял на крылечке,

      И сжимал в руках дивный, из травок и веток сплетенный венец,

      И с тоскою смотрел в темный лес, там, за лентою речки.

      Так и лето, и осень прошли, а кузнец все печально глядел,

      А потом запуржила метель, и покрыл снег избушку,

      Нашли утром пустую ее, и огонь в очаге не горел,

      Только длинная нитка следов уводила к опушке.

      И не видел никто кузнеца, – завершает старик Никодим.

      Все молчат, только нежно воркует с травинками ветер,

      Где-то в чаще лесной ведьма кормит могучую птицу Сирин,

      Да смеются заливисто солнцеволосые дети.

      Большая когтистая лапа махнула прямо перед моим носом.

      – Ты что? – возмутилась я. – Сирин, я же тебе помогаю!

      В ответ на это громадная птица жалобно испустила мелодичную трель и толкнула меня массивным телом так, что я едва удержалась на ногах. Белый, мирно спавший, свернувшись, в углу, вскочил на лапы и грозно рыкнул, оскалив безупречные белые клыки. Сирин еще раз вскрикнула. По ее человеческому лицу скатились две слезы. Но зато птица замерла, с ужасом глядя на крупного белого