Игра на жизнь. Ольга Романовская

чтобы скорее высохли. Подхватив узелок с грязной одеждой (потом отдам Гордону, пусть со своими вещами отдаст в стирку), я собиралась вернуться во дворец, когда взгляд зацепился за горящий в закатном солнце гребень храма. Крепко задумалась. В прошлый раз мне не удалось получить божественный совет, может, выйдет теперь? Алхена настроена решительно, заступничество сверху мне точно не помешает.

      В глубине души я понимала страхи сестры. Кроме меня у нее никого не осталось, именно поэтому Алхена не желала меня отпускать. Вдобавок она вообразила, будто я слабая, боюсь крови и падаю в обморок при виде мышей. Каждый судит по себе. Меня удивляло, как можно терпеть и подчиняться, сестру – почему в моей голове так пусто.

      Урчащий желудок напомнил о пропущенном ужине. Ничего, как вернусь, попрошу подать его в мою комнату. У меня нервные переживания и всякое такое. И ведь поверят! Настоящая принцесса на моем месте точно бы слегла.

      Словом, вместо дворца я направилась к храму.

      Передвигаться по городу в сумерках гораздо легче, чем при свете дня. Практически не таясь, я благополучно добралась до места. Ворота не успели запереть – будто меня ждали!

      Солнце почти полностью закатилось за горизонт.

      Ничего, успею! А если нет, заночую в домике жрицы. Дейра хорошая, никогда лишних вопросов не задавала.

      Миновав пустынный храмовый сад, с последними лучами дня я скользнула в приоткрытые медные двери. В нос сразу ударил запах благовоний: роза, сандал и что-то еще. Страждущий потерпит, а остальным в храме нечего делать.

      Оставив узел у дверей, – нечего тащить в обитель Амандина всякую грязь! – направилась прямиком к статуе бога в конце широкого нефа, когда услышала приглушенные голоса, доносившиеся с галереи. Ее называли жреческой. Только служительницы бога их помощники-мужчины могли подниматься по ступеням за статуей небожителя. Что там, никто достоверно не знал. Может, проход в Верхний мир?

      Замерла.

      Неужели я опоздала, и сумеречное богослужение началось? Тогда почему не закрыли двери?

      Подслушивать, конечно, нехорошо, но я не специально, во всем виновата акустика храма. В ночной тиши голоса гулко отражались под сводами, слышно каждое слово.

      Жарко спорили четверо. Дейру я узнала сразу, а вот личность еще одной женщины, равно как двоих мужчин оставались загадкой.

      – Такое иногда встречается. – Спокойный голос, несомненно, принадлежал умудренному сединами человеку. – Дейра сделала все, что в ее силах, не нужно ее винить.

      – Зачем, зачем было хранить это здесь?! – вопрошал второй голос, женский.

      В нем читалось недовольство и укор. Женщина гневалась.

      – Он благополучно лежал здесь много лет, я не думал…

      – Неплохо было бы начать, – заметил второй мужчина.

      Его голос показался мне смутно знакомым.

      – Имей уважение, ты не у себя дома! – вмешалась женщина.

      Ядовитое