И грянул свет. Артем Гаямов

Да, со стороны, возможно, так и выглядело, но отцу было видней.

      Костя отвернулся от окна и обвёл глазами комнату. Задержал взгляд на плакате с ослепительно красным Ducati 916 – лучшим мотоциклом в мире – и брезгливо покосился в сторону зеркала.

      Обрати Мария хоть какое-то внимание, прояви малейшую симпатию, и Костя наверняка бы изменил мнение о своей внешности в лучшую сторону. Но пока собственное отражение категорически не нравилось. Ни светлые курчавые, вечно непослушные волосы, из-за которых голова походила на одуванчик. Ни голубые коровьи глаза. Ни по-детски гладкое лицо, на котором вместо нормальной щетины едва пробивался жалкий пушок. И это в четырнадцать лет!

      – Мам! – спускаясь по лестнице, Костя жадно втянул ноздрями аромат свежей выпечки. – Кике должен жить во дворе. Он уже большой.

      – Большой, но не взрослый. – Мама выглянула из кухни, держа прихватками противень с пирогом.

      – Ну хорошо. Он… он – подросток.

      – Ты тоже. Но живёшь в доме.

      – Очень смешно, – хмуро согласился Костя. – Ну а зачем тогда отец купил суперконуру?

      – Сынок, твой папа – генератор идей, это тебе хорошо известно. Вот, например, из новенького. – Она тряхнула противнем. – Пироги, конкурсный отбор. Моя задача – испечь пять вариантов с разными начинками, из которых два вида войдут в меню. Как будто мы открываем кафе со дня на день. И это при том, что ещё даже не определились с местом.

      – Конкурс пирогов? – Костя покосился на противень. – Чур, я в жюри. Буду отбирать.

      – Будешь печь, – урезонила мама. – Это наш семейный рецепт, а значит, ты должен его знать.

      – Мам, ну я ж не девчонка!

      – Нет, ты – семья. Ай, Кике! – она споткнулась о крутящегося под ногами пса. – Брысь!

      Ретривер послушно побрёл к двери, но едва мама отвернулась, как тут же пошёл обратно – поближе к пирогу.

      – А ещё он в моей комнате налил, – пожаловался Костя.

      – Ну это вина не пса, – мама упёрлась руками в бока, – а того, кто обещал с ним погулять сразу после уроков. А пришёл на час позже.

      В свои четырнадцать Костя уже успел перерасти маму почти на целую голову, однако сейчас под строгим взглядом, направленным снизу вверх, съёжился, ссутулился и пробормотал:

      – Щас погуляю.

      – И не тяни. Донья Роза сказала, будет гроза, а её прогнозы точней, чем у синоптиков. Наверно из-за артрита.

      – Не будет никакой грозы, – фыркнул Костя уже в коридоре, застёгивая на Кике ошейник. – Солнце светит, а у доньи Розы не все дома.

      Во дворе у пса имелся личный вольер. Огороженный сетчатым забором, с мягким зелёным газоном и конурой, похожей на миниатюрный дом. Каркас из строганного бруса, стены из первосортной вагонки, черепичная крыша, просторное крыльцо.

      Именно так около месяца назад отец нахваливал купленную конуру, прежде чем решился назвать маме астрономическую стоимость. Потом передумал, перерешил, и с тех