Саркастичный шафран. Екатерина Копейкина

чем я могу помочь? – обратилась она ко мне. Сначала я несколько растерялся от такой осведомленности, но вовремя вспомнил, что в таких солидных организациях личность сканируется уже на входе. Не моя вина, что я редко бываю в подобных местах.

      – Скорее, доброе утро, – заметил я, после бессонной ночи ощущая себя разбитым. – У меня возникли некоторые проблемы с последним годом. К кому я могу обратиться?

      – Какого рода проблемы?

      – Мне кажется, что произошла ошибка в его установлении.

      – В таком случае, вам нужно в кабинет 14-А, мистер Адамс. Заполните анкету посетителя, пожалуйста.

      Секретарь подвела меня к компьютеру для клиентов, чтобы я собственноручно ввел все необходимые данные. Что ж, я и не рассчитывал обойтись без бюрократии. Закончив с анкетой, я мог спокойно отправляться в указанный кабинет. Стены пожелали мне хорошего дня, и я решительно зашагал к двери с номером 14-А.

      – Приветствую вас, мистер Адамс. Проходите и чувствуйте себя как дома, – тоном хорошего психоаналитика поздоровалась со мной еще одна барышня, уже постарше.

      – Думаю, вы уже знаете о моей проблеме, – начал я.

      – Безусловно, вы ведь указали ее в анкете.

      – И что вы можете сказать по этому поводу?

      – Я проверила ваш счет, мистер Адамс. Там действительно нет непрожитых лет. У вас наступил последний год.

      – Но у меня ведь оставалось еще ровно тридцать пять!

      – Насколько мне известно, годы с вашего счета регулярно отправлялись на другие счета. Перевод происходил по всем правилам, с указанием пароля и личного номера, знать который может только владелец. Вы никому не сообщали его, мистер Адамс?

      – Конечно нет. Боже мой, нет! Даже своей супруге.

      – В таком случае ничем не могу помочь. У нас не было никаких сомнений, что это происходило с вашего ведома.

      – Скажите, а нельзя ли как-нибудь установить, кто же получал годы с моего же счета?

      – Счета в СКПЖ имеют анонимный характер и не вскрываются до тех пор, пока не истекает их время. Поэтому вряд ли возможно узнать конкретные личности. К тому же, это были счета швейцарских служб, то есть мы не можем разглашать даже номера, к сожалению. Предполагается, что отправитель сам знает, кому он дарит годы своей жизни.

      – Но я ведь НИКОМУ НИЧЕГО не дарил! – не сдержался я. – ВЫ можете это понять?

      – Могу я дать вам совет, мистер Адамс? – все тем же спокойным голосом прервала меня работница СКПЖ. – Возьмите себя в руки, иначе я буду вынуждена вызвать охрану.

      Я вышел из кабинета совершенно убитый. Какой-то мерзавец украл у меня тридцать с лишним лет жизни! По его вине я теперь должен покончить с собой! У меня еще дети не выросли! А этот тип? Зачем ему столько «халявы»? Все равно столько не живут! Даже с разрешением.

      Только ненависть к негодяю, похитившему мою жизнь, помогала мне оставаться на ногах. Я даже смог выдавить