Гуттаперчевый клоун. Геннадий Авласенко

изменишь. Но и всё остальное…

      Та же мебель, те же репродукции картин на стене. А когда Лёля, вслед за Настей, вошла в её (в Марьянину?) комнату, то с удивлением (и даже с некоторой долей смятения) обнаружила, что и тут ничего не изменилось. Вот только…

      Навесная полка на стене, на которой у Марьяны стояли книги и лежали диски с фильмами и играми, сейчас была сплошь уставлена фигурками клоунов! Самыми разными…

      Стеклянными, фарфоровыми, бронзовыми, деревянными…

      Впрочем, того самого, гуттаперчевого, среди них, к счастью, не оказалось.

      – Что это? – вздрогнув (в который уже раз!), прошептала Лёля, не в силах отвести взгляд от полки с весёлыми (и одновременно такими зловещими) фигурками.

      А что, если они сейчас оживут?! Все разом…

      – Ты о чём? – Настя перехватила взгляд Лёли и засмеялась. – А, ты о клоунах! Так это папина коллекция. Он их давно коллекционирует, со всех гастрольных поездок привозит…

      – Гастрольных? – переспросила Лёля, всё ещё ничего не понимая.

      – Ну да! – кивнула Настя. – Он ведь у меня цирковой клоун!

      – Что?! – Лёле показалось, что она ослышалась. – Клоун? А разве… разве твой папа не врач?

      – С чего ты взяла?

      Лёля ничего не ответила, отчаянно, но безуспешно борясь с нарастающим беспокойством, постепенно переходящим в самую настоящую панику.

      «Это ничего, такое тоже могло быть! – мысленно попыталась она себя успокоить. – В какой-нибудь иной реальности Настин папа вполне мог оказаться не врачом, не клоуном, а, скажем, инженером. Или железнодорожником. А в этой вот – клоуном!»

      Но почему именно клоуном? И почему именно в этой реальности?

      Случайное совпадение, или…

      …или всё же совсем даже не случайное?

      – Ну и какое же у тебя дело ко мне? – вернул Лёлю к действительности тоненький голосок Насти. – Мы ведь даже не встречались прежде…

      Лёля ничего не ответила. Врать не хотелось, сказать же правду…

      – Или встречались?

      Настя подошла к Лёле вплотную.

      – В больнице, – прошептала она тихо, еле слышно. – Ты ведь тоже помнишь это?

      Внутри Лёли всё как-то странно похолодело. Она хотела было что-либо ответить, но Настя вдруг отчаянно замотала головой и приложила палец к губам. И Лёля, повинуясь этому её безмолвному жесту, лишь кивнула утвердительно.

      А Настя, ухватив Лёлю за плечо, принялась толкать её, вернее, выталкивать в сторону прихожей. Впрочем, Лёля не сопротивлялась, она и сама рада была как можно скорее покинуть странную (и пугающую) эту квартиру.

      – Ну всё, до свидания! – тараторила без умолку Настя, пока Лёля торопливо обувалась и натягивала на себя курточку. – Жаль, что ничем не смогла тебе помочь! Может, в следующий раз…

      И, воровато оглянувшись, сунула напоследок Лёле в карман какую-то скомканную бумажку. Потом, оглянувшись повторно, безо всяких церемоний вытолкала её на лестничную площадку, поспешно захлопнув вслед за этим дверь.

      Очень хотелось Лёле тут же, на месте, вытащить из кармана этот бумажный комок, чтобы, предварительно