Рассказы о моряках…. Фёдор Беляев

парней, отчисленных по результатам экзаменов, по болезни, по профнепригодности. Мне судьба улыбнулась, хотя тогда я ещё не осознавал этого факта. Впереди ждала учёба и настоящее море!

      Про сборную

      Первый курс…

      Остались позади вступительные экзамены, кмб[12] на Красной горке, физзарядки под горизонтальным ленинградским дождём, учебные стрельбы на полигоне, где огневой рубеж представлял собой одну сплошную лужу, постоянно сырая холодная роба и не просыхающие прогары[13]. Присяга, первое увольнение, ставшее единственным до ноябрьских праздников…

      В нашем училище первый курс селился не в «системе», как называли училище курсанты старших курсов, а в отдельном учебном батальоне. ОУБ стоял на краю Петродворца, окна нашего класса, расположенного на четвёртом этаже, выходили на объездное шоссе. Мимо наших окон на полигон частенько проходили строем колонны курсантов высшего военного общевойскового командного училища им. Кирова. Мы сидели в тепле, пили горячий чай, тайком заваренный в банке, и смотрели, как они на пронизывающем ветру нередко под проливным дождём, шлёпали по лужам в плащ-палатках, с вещмешками, в касках, с автоматами и пулемётами. И это было здорово, потому что именно в такие моменты каждый из нас мог оценить прелесть поступления в военно-морское, а не в пехотное училище.

      Конечно, наличие двух высших военных училищ в одном небольшом городке зачастую приводило к конфликтам между их курсантами. Периодически, особенно в начале учебного года, происходили стычки между «кировцами» и «поповцами». Дрались жестоко, но лежачих, как правило, не трогали. После каждой драки обе стороны считали себя победителями и на некоторое время всё успокаивалось.

      Меня чаша сия минула, так как после первого увольнения в день принятия присяги я никуда не ходил. Хотя, честно говоря, один раз в начале сентября я пытался уволиться, но старшины из числа курсантов четвёртого курса нашего факультета выгнали меня из строя увольняемых. Причины были банальны: неаккуратная стрижка (это на первом-то курсе с ежедневными утренними осмотрами!), недостаточно наглаженные брюки, не зеркально начищенные ботинки и т. п.

      Увольнения производились по средам после 18.00, по субботам, после 16.00, и в воскресенье в 10.00 и в 14.00. По средам увольняли особо отличившихся в учёбе курсантов, по субботам и воскресеньям – только тех, у кого не задолженностей по учёбе и дисциплине. Многие ребята отчаянно стремились в город, готовы были на разные ухищрения, только бы уволиться. Особенно из числа местных, а также тех, кто уже обзавёлся подругами.

      Провинившиеся курсанты, как их называли – «залётчики», наказывались субботними и воскресными строевыми занятиями. Толпа – в увольнение, а они – на плац на два или четыре часа, в зависимости от степени вины.

      Много позднее, уже будучи офицером я услышал на эту тему замечательные песни, написанные моим другом Пашкой Сластининым.

      В результате я отказался от увольнений, и, в общем-то, нисколько об этом не жалел. Счастливцы, уходившие в «увал», неердко приходили уставшими, злыми, раздражёнными. Ещё бы! Далеко не

12

Курс молодого бойца

13

Флотские ботинки