Поцелованный Зевсом. Юрий Швиглен

лейтенант, —

      развеселился Женька, и друзья расхохотались.

      Евгений вдруг подметил, что Юрий Иванович всю дорогу хитро косит глазами на проходивших мимо женщин.

      «Вот плут. Ведь наверняка видит их в пикантном виде».

      – А ты, Юрий Иванович, ещё тот гусь, – сказал Шарову, подковырнув его, – на молодых всё смотришь. Небось, много интересного видишь?

      Учителя будто ошпарили. Раскраснелся как зрелый помидор, испугавшись громких слов спутника. Ему показалось в этот момент, что эти слова услышали все, кто были на улице и уже осуждали его за бессовестное поведение.

      – Ну, что ты, Женя… Тише, – прошептал умоляюще. – За кого

      меня принимаешь? Я же интеллигентный человек.

      – Да, ладно, глазей, – рассмеялся парень, – только дурно не

      станет?

      – Я же не виноват, – оправдывался «зоркий глаз». – Не могу же

      идти с закрытыми глазами. Кстати, купил бы мне тёмные очки, чем темнее, тем лучше, а то глаза слезятся от яркого солнца.

      – Не от солнца они слезятся, – смеялся Женька.

      3

      На скамейке возле подъезда дома Юрия Ивановича сидели дворовые старушки. Они возбуждённо обсуждали коммунальные платежи, при этом осуждали домоуправа, Семёна Степановича, живущего в крайнем подъезде на пятом этаже. В руках у них шуршали бумажные корешки от жилищной конторы, которые они ловко перелистывали, сверяли тарифы новых платёжек с квитанциями предыдущих месяцев. У Антонины Васильевны, на коленях лежал калькулятор, по кнопкам которого она била быстрыми пальчиками и затем громко выдавала результат, ведущим строгий учёт подружкам. Почти после каждого озвучивания ею итога математического расчёта раздавались недовольные высказывания, сопровождающиеся иной раз не нормативными словечками, очень точно характеризующими их соседа. В адрес Семёна Степановича сыпались не только обвинения связанные с недобросовестной работой, но и: вспоминалась его жена, приписывались любовницы, оставались незабытыми и дети, учившиеся где-то за границей. Всё, что не знал про себя Семён Степанович, прекрасно знали пенсионерствующие его соседки.

      Незамеченными в подъезд было пройти невозможно, Юрий Иванович догадался об этом сразу, лишь только подошли с Женькой к дому. Он вежливо поздоровался со старожилами двора, пропустив парня вперёд.

      Отложив серьёзно значимые дела, пенсионерки проводили Шарова и его спутника, озадаченными взглядами, и в их интимном кругу тотчас же возникла новая тема для размышлений. Семён Степанович и его семейство были на время забыты. Началось промывание косточек другому соседу.

      – Кто это? – спросила Антонина Васильевна подружек,

      поправляя, висевшие на кончике носа очки, отложив в сторону вычислительную технику.

      Она одна из всех скамеечниц не смогла распознать бывшего учителя.

      – Юрий Иванович наш с пятьдесят третьей, – ответила Галина

      Павловна.

      – Не может быть? – ахнула четырёхглазая женщина. – Я его

      сегодня утром видела. Выходил –