Наездник Ветра. Григорий Александрович Шепелев

Мамы. Погонщики указали ему дорогу.

      Это предместье предоставлялось в аренду русским купцам, которые торговали в Константинополе, и их воинам. Оно было излюбленным местом сбора всяческих забулдыг. Там всегда царило веселье – особенно по ночам, когда русские купцы устраивали пиры. На эти застолья как раз и стягивался весь сброд ромейской столицы. К ночи в домах уже становилось тесно, и отроки – так славяне именовали ещё безусых дружинников, разводили костры на берегу моря. Тут было им хорошо напиваться вусмерть, пытаясь остановить качающиеся звёзды и проституток, также качающихся, но очень даже готовых остановиться и замереть в любом положении. Городские власти давно уже махнули рукой на все эти безобразия.

      Миновав ворота предместья, Иоанн сразу столкнулся с молодым воином небольшого роста, который вёл под уздцы рыжего коня, виновато глядя ему в глаза.

      – Продавать ведёшь? – спросил Калокир на языке руссов.

      – Да, – охотно остановился воин, – мне нужно его продать. Бери, отдам дёшево.

      Иоанн погладил коня по шее. Тот глядел с грустью. Глаза хозяина излучали корыстное дружелюбие. На его щеке виднелся небольшой шрам.

      – Плох твой конь, – сказал Калокир. Его собеседник хмыкнул.

      – Ну, плох не плох, а позавчера тридцать миль галопом прошёл на одном дыхании!

      – Сколько лет ему?

      – Седьмой год.

      – И за сколько ты его продаёшь?

      – За три золотых.

      – Разве это дёшево? Почему такая цена?

      – Потому, что я столько должен.

      – Как тебя звать?

      – Малёк.

      – Ты не у Всеслава служишь?

      – Да, у Всеслава.

      Развязав пояс, Иоанн вынул из него три номисмы и дал их воину. Тот хотел вручить ему повод, но покупатель его не взял.

      – Оставь ты себе своего коня! Я вижу, он тебе дорог.

      – Да, это правда, – сказал Малёк, ничуть не смутившись, – я всего месяц назад купил его в Пафлагонии, но он стал мне, как родной брат. Всеслав мне дозволил взять его с собой за море.

      – Так Всеслав тебя уважает?

      – А ты как думал? Я, когда трезвый, стрелой могу выбить птице на лету глаз! Что хочешь ты за коня?

      – Я хочу узнать, где сейчас Всеслав.

      – Там, – указал стрелок на каменный двухэтажный дом, который стоял поблизости, – пьёт с хазарином.

      – Ну, спасибо тебе, Малёк!

      – И тебе спасибо за выручку, Иоанн.

      Будущий патрикий был не особенно удивлён.

      – Ты меня узнал?

      – А с чего бы мне тебя не узнать? Я ведь много раз бывал в Корсуни.

      Корсунью называли руссы таврический Херсонес, Царьградом – Константинополь. Простившись с маленьким лучником, Калокир направился к дому, где пировал Всеслав. На крыльце, в теньке, сидели два отрока. Они оба вскочили, преградив путь Иоанну, когда он к ним завернул.

      – Стой, грек! К Всеславу сейчас нельзя.

      – Я не из дворца, – сказал Иоанн, который