Наездник Ветра. Григорий Александрович Шепелев

зовут Никифор Эротик. Я состою в звании спафария и работаю с логофетом.

      – А почему ты пропах весь рыбой, если без шуток? Это что, новый вид духов?

      – Да кто я такой, чтоб с тобой шутить? – пошутил Никифор, – но если хижина рыбака тебя не устраивает – считай, что я был на пристани.

      – А! В таком случае, ты забыл упомянуть ещё одного своего начальника! Не Игнатий ли Нарфик его зовут?

      – Ты думаешь, я шпион? – лениво промолвил юноша, – Бог с тобой! Я не смог бы стать им при всём желании, меня знает в лицо весь Константинополь.

      – Зачем же ты околачиваешься по всяким злачным местам?

      – Вот странный вопрос! Злачные места ровно для того существуют, чтобы по ним околачиваться. А что, разве пристань – злачное место?

      – Весь этот город – паскуднейшее из мест. Скажи мне, дружочек мой, почему во дворце тебя ещё терпят?

      – Я никогда никого об этом не спрашивал, – равнодушно пожал плечами тёзка царя, – наверное, потому, что я никогда не отказываюсь от сложной работы. Кстати, мне поручили тебе сказать, что хиротония будет сегодня днём, через три часа.

      – Хиротония? Что это?

      – Церемония посвящения тебя в чин патрикия. После этого нужно будет пойти в Сенат, где тебе вручат верительные грамоты, как послу. Потом состоится молебен в Святой Софии. И трапеза во дворце.

      – Нельзя ли перенести всё это на завтра? – задумался Калокир, сделав два глотка из золотой чаши.

      – Конечно, можно.

      Этот ответ очень удивил Иоанна. Он даже поставил чашу.

      – Кто ты такой, чёрт тебя возьми? Кто дал тебе право решать такие вопросы, притом за одну секунду?

      – Меня зовут Никифор Эротик, – спокойно повторил гость.

      – Да ты что? Ну тогда скажи мне – решили, наконец, или нет, сколько золота я повезу в Киев?

      – Да. Пятнадцать центариев. В больших слитках, от фунта до двадцати.

      Будущий патрикий икнул. Дар речи вернулся к нему нескоро.

      – Но степь кишит печенегами! – вскричал он, – скажи мне, какая сила сможет сберечь от них полторы тысячи фунтов золота?

      – Никакая, – снова пожал плечами Никифор, – если ты всюду будешь кричать о том, что везёшь его.

      Иоанн провёл ладонью по лбу. Он был сильно бледен.

      – Что ты городишь? Если об этом здесь уже знают все, в степи будут знать через десять дней!

      – Пока здесь об этом знают лишь император и три особенно приближённых к нему лица, – скромно возразил Никифор Эротик. Взглянув на него с презрением, Калокир опорожнил чашу.

      – Кто из руссов сейчас торгует в Константинополе? – спросил он, задумчиво почесав горбинку своего носа.

      – Всеслав из Новгорода. Но он, насколько я знаю, не собирается отправляться в обратный путь.

      – Соберётся, – решительно заявил Иоанн, – короче, ваша охрана мне не нужна. Иди, сообщи это логофету.

      – Ну, не нужна значит не нужна, – спокойно сказал Никифор, – стало быть, торжества откладываются до завтра?

      – Да.

      Молодой чиновник неторопливо