Бесспорное правосудие. Филлис Дороти Джеймс

всяком случае, я могу заявить, что об акциях ты не знал. Я тебе якобы ничего не сказала. Ну а ты можешь настаивать, что не поверил Картрайту. Решил, что у него такое извращенное чувство юмора. Никто не сможет ничего доказать. Закон стоит на доказательствах. А их нет. Венис Олдридж сама это поймет. Она ведь хороший юрист, правда? Бросит она это дело. А сейчас мне надо еще выпить.

      Лу ничего не понимала в юриспруденции. Быть женой барристера престижно, ей это нравилось, и в начале супружеской жизни она иногда ходила на его суды, но потом ей наскучило.

      – Все не так просто, – повторил Саймон. – Доказательства ей не нужны – во всяком случае, те, какие требуются в суде. Если пойдут слухи, шелковой мантии мне не видать.

      До жены наконец дошло. Она резко повернулась к нему, держа в руке бутылку джина. В ее голосе звучало недоверие:

      – Ты хочешь сказать, что Венис Олдридж может помешать тебе стать королевским адвокатом?

      – Да, если захочет.

      – Тогда ты должен ее остановить.

      Саймон молчал.

      – Кто-то должен ее остановить, – продолжала Лу. – Я поговорю с дядей Дезмондом. Он поставит ее на место. Ты всегда говорил, что он самый влиятельный адвокат в «Чемберс».

      В голосе мужа зазвенел металл:

      – Нет, Лу, нет. Ты не скажешь ему ни слова. Неужели ты не понимаешь? Здесь ты у Дезмонда Ульрика не найдешь сочувствия.

      – Ты, может, и не найдешь, а я найду.

      – Знаю, ты уверена, что Дезмонд все для тебя сделает. Он без ума от тебя. Ты занимала у него деньги.

      – Мы занимали деньги. Если бы не он, дома бы нам не видать. Беспроцентная ссуда. Акции Картрайта и деньги дядюшки Дезмонда – вот из чего сложился задаток, не забывай.

      – Черта с два тут забудешь. Придется отдавать.

      – Отдавать не придется. Он сказал, что дает в долг, чтобы пощадить твою гордость.

      Однако не пощадил. Тогда Саймон в очередной раз испытал острое чувство беспокойства и мучительный приступ пусть иррациональной, но постоянной ревности. Ульрик без ума от Лу, и это он может понять, как никто. Но как отвратительно, что она использует чувство родственника и еще хвастается.

      – Не смей ничего говорить, – повторил он. – Лу, слышишь, я запрещаю. Хуже всего проговориться кому-нибудь – особенно в «Чемберс». Единственная надежда – чтобы не пошли слухи. Картрайт будет молчать, как делал последние четыре года. Это в его интересах. А с Венис я поговорю.

      – И как можно скорее. Ты не можешь и впредь рассчитывать на мое жалованье.

      – Я не рассчитываю на него – это мы рассчитываем. Не забудь, ты сама настояла на продолжении ра-боты.

      – Сейчас все изменилось. Карл Эдгар меня достал. Он становится невыносим. Я ищу другую работу.

      – Лучше тебе пока не дергаться. Сейчас не время уходить.

      – Боюсь, твой совет запоздал. Сегодня днем я уволилась.

      Они испуганно посмотрели друг на друга.

      – Ты должен решить этот вопрос с Венис Олдридж. И как можно скорее, – сказала Лу.

      Глава девятая

      В доме Марка Ролстоуна в районе Пимлико звонок раздался как