Бесспорное правосудие. Филлис Дороти Джеймс

на котором стояли серебряные вещички, купленные Венис как-то днем в антикварном магазине «Серебряный мир». О вкусе хозяйки говорила только картина Ванессы Белл над камином: Венис любила живопись двадцатого века. Цветов нигде не было. У миссис Бакли были другие обязанности, а у самой Венис не хватало времени, чтобы заниматься покупкой и расстановкой цветов.

      Позже Марк понял, что он с самого начала задал неверный тон, забыв, что Венис хотела с ним о чем-то посоветоваться.

      – Прости, что ненадолго, но я договорился встретиться с Кеннетом Мэплзом, – сказал он. – Я сам хотел повидаться с тобой. Последние недели просто сумасшедшие. Но я должен кое-что тебе сказать. Не думаю, что нам стоит впредь видеться. Слишком опасно и сложно для нас обоих. У меня сложилось впечатление, что и ты так думаешь.

      Венис не пила виски, и на серебряном подносе стояла еще бутылка красного вина. Она наполнила бокал. Рука ее не дрожала, но во взгляде темно-карих глаз было такое нескрываемое презрение, что Марк инстинктивно отшатнулся. Он никогда не видел Венис такой. Что с ней? Она чуть не потеряла контроль над собой.

      – Так вот почему ты снизошел до того, что явился сюда, несмотря на риск пропустить свидание с Кеннетом Мэплзом. Значит, хочешь, чтобы мы расстались, – сказала она.

      – Мне казалось, это общее желание, – уточнил Марк. – Последнее время мы почти не видимся.

      К своему ужасу, он услышал в своем голосе унизительно-умоляющую интонацию и продолжил с отчаянным вызовом:

      – Послушай, у нас был роман. Я ничего не обещал, никто из нас не давал никаких обещаний. Мы никогда не изображали сумасшедших влюбленных. В условиях наших отношений это не значилось.

      – А на каких условиях, хотелось бы знать, развивались наши отношения? Скажи, мне интересно.

      – Думаю, на одних и тех же для обоих – сексуальном влечении, взаимном уважении, привязанности. И конечно, на привычке.

      – Удобная привычка. Доступная в любое время сексуальная партнерша, которой доверяешь, – ведь ей тоже есть что терять, да и платить не надо. К такому вы, мужчины, особенно политики, легко привыкаете.

      – Слова, недостойные тебя. К тому же несправедливые. Я надеялся, что делаю тебя счастливой.

      От прозвучавшей в ее голосе резкости у Марка кровь в жилах похолодела.

      – Счастливой? Ты правда так думаешь, Марк? Неужели ты так самонадеян? Меня не так легко сделать счастливой. Для этого нужно больше, чем внушительный член и посредственное сексуальное мастерство. Ты не делал меня счастливой и не сделал. Просто время от времени – когда тебе было удобно, когда ты не был нужен жене, чтобы развлекать гостей, или выдавался свободный вечер, – доставлял мне сексуальное удовольствие. Да я и сама без особого труда могла бы это сделать. Так что не думай, будто делал меня счастливой.

      Пытаясь обрести равновесие в том, что казалось трясиной абсурда, он произнес:

      – Прости, если я вел себя с тобой не так, как надо. Я не хотел причинить тебе боль.