Бесспорное правосудие. Филлис Дороти Джеймс

хладнокровно положил нож в ящик.

      – Один из местных, – сказал он. – Все они здесь варвары. – И заметив выражение лица Октавии: – Какая ты бледная. Что ты подумала?

      – Что это полиция. Я разорвала фотографию и спустила ее в унитаз. Боялась, что увидят. Прости.

      Ей вдруг стало страшно: что, если он будет недоволен, разозлится? Но он только пожал плечами и издал короткий, невеселый смешок.

      – Да пусть видят. Могу даже продать это фото в воскресную газету, мне ничего не будет. За одно преступление дважды не судят. Ты разве не знаешь?

      – Знаю. Просто не подумала. Прости.

      Эш подошел к девушке, взял ее голову в свои руки, привлек к себе и поцеловал, не раскрывая губ. Октавия вспомнила другие поцелуи – как они ей были противны: отвратительный привкус еды и пива, слюнявые губы, язык, проникающий чуть ли не в горло. А этот поцелуй был как печать. Она прошла испытание.

      Эш вынул что-то из кармана и надел ей на левую руку. Еще не увидев кольца, она почувствовала холодные узы тяжелого кольца из старого золота с кроваво-красным камнем в окружении мелких жемчужин. Молодой человек ждал ее реакции, а она продолжала всматриваться в кольцо, и вдруг ее затрясло и, словно от ледяного воздуха, перехватило дыхание. Вены и мускулы налились страхом, сердце билось, как сумасшедшее. Октавия не сомневалась, что видела кольцо раньше – на мизинце мертвой тетки. Перед глазами всплыла фотография – кровоточащие раны, перерезанное горло.

      Она чувствовала, что голос ее дрожит, но все же заставила себя произнести: «Это ведь не ее кольцо? Его не было на ней в момент смерти?»

      Никогда его голос не был таким мягким и нежным:

      – Разве я мог так поступить? У нее было похожее кольцо, но с другим камнем. А это я купил специально для тебя. Оно старинное. Я подумал, тебе понравится.

      – Мне нравится, – сказала Октавия и покрутила кольцо на пальце. – Только оно велико.

      – Носи пока на среднем. Потом подгоним.

      – Не надо, – запротестовала она. – Не хочу никогда его снимать. И никогда не потеряю. Оно на правильном пальце и показывает, что мы принадлежим друг другу.

      – Да, – сказал он. – Принадлежим друг другу. Нам нечего бояться, и теперь можно ехать домой.

      Глава восьмая

      Уже в первый год переезда в новое жилище на Пем-брук-сквер Саймон Костелло понял, что покупка дома была ошибкой. Лучше не совершать покупку, которая возможна только в результате строжайшей экономии. Но тогда это казалось вполне разумным, не спонтанным решением. Он провел несколько успешных процессов, и новые дела продолжали поступать с обнадеживающей регулярностью. Спустя два месяца после рождения близнецов Лу тоже вернулась в рекламное агентство и даже получила повышение, после чего ее жалованье поднялось до тридцати пяти тысяч. На переезде особенно настаивала Лу, но Саймон почти не спорил, потому что ее доводы в то время казались неотразимыми: квартира была маловата, им требовалось больше пространства, сад, отдельное помещение для няни. Подходящий