Вокруг державного престола. Батюшка царь. Валерия Евгеньевна Карих

в придел и, замерев от волнения, слушал знакомое звучное хоровое пенье…

      За ужином Елеазар делился с монахами воспоминаниями о том, какие раньше на Анзере бывали зимы, и утверждал, что давно не помнит такого позднего первого снега, злых метелей и обильных снегопадов.

      Крепко встали морозы. И красота в лесу сделалась просто неописуемая. Согнувшиеся под тяжестью снега на ветках и на стволах, деревья казались великолепными и царственными хоромами из сказки, спящими в тихом и мягком безмолвии. Не выдержав тяжести навалившихся сугробов, стволы и ветки их ломались.

      На Анзере водилось много зверья и птиц. И когда позволяла погода, Никон вместе с Салмовым ходил на охоту на глухарей и тетеревов. Звери здесь были доверчивые. Лисицы не боялись их и подбегали так близко, что достаточно было кинуть палку, чтобы убить. Но Никон и Петр не трогали их.

      Убивали голодных волков, которые подбирались близко к монастырю. Иногда удавалось найти в лесу павших животных и снять с них неповрежденную шкуру. И хотя такое случалось не часто, монахи иногда становились невольными свидетелями ожесточенных схваток между зверями. Люди существовали на Анзере бок о бок с дикими зверями и умели читать книгу природы.

      На Рождество ударили страшные трескучие морозы. Теперь братья редко выходили из своих комнатушек, и ещё больше стремились к уединению. Они целыми днями просиживали возле печей, которые остывали под утро. Казалось, что жизнь в темных пустых коридорах застыла.

      Дрова экономили, тщательно ведя в специальной тетради им учет. Точно также экономили и предметы гигиены, мыло и веники, которые заготовлялись общими усилиями всех братьев под зиму.

      В свободное от служб и переписи церковных книг время Никон обычно просиживал у печи, мастеря из бересты различные предметы и утварь для кухни.

      Одежда и обувь его быстро пришли в негодность. Жестокий холод пробирал до костей и терзал бренное тело, мешая сосредоточиться на молитвах и мысленных разговорах с Богом. Он старался не думать об испытываемых физических неудобствах, но все было напрасно. Порой на печи, укрывшись теплой кошмой, он дрожал, страдая от холода, не в силах согреться. Как часто, очнувшись от беспокойного мутного сна посреди ночи, он ворочался, слушая, как трещит за окном мороз, и тоскливо оглядывался. Горящая лучина тускло мигала в чашке на столе и с тихим шипением роняла угольки в воду.

      «Почему я здесь? Неужели моя жизнь так и пройдет бесследно в этой безлюдной и дикой глуши?» – безмолвно вопрошал он окружающую его темноту…и замирал, прислушиваясь, как завывает за окном ледяная метель. «Как же невыносимо тяжело. Отчего это? Господи, зачем…» – недоуменно выкрикивал он и усталый проваливался в сон.

      Однажды за ужином Елеазар велел ему сходить в амбар к келарю и получить зимнюю одежду и обувь.

      Уже на следующее утро Никон поспешил в амбар. Войдя, увидел на лавке приготовленный ворох добротной и теплой одежды: мантии, клобуки из верблюжьей