Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии. Глен Кук

на всеобщее обозрение, если бы не была уверена, что держит все под контролем.

      – Ты знаешь, где она может быть?

      – У себя дома?

      – Если так, ей пришлось лететь туда по воздуху. Через городские ворота она не выезжала.

      Моя губительная сторона подталкивала меня говорить с ним дальше – в разговоре он позволял себе ронять намеки касательно возможностей Стражи как с целью получения информации, так и ее распространения. Было похоже, что Туп и Шустер имеют больше людских ресурсов, чем предполагалось. Из чего можно было сделать вывод…

      Впрочем, любой вывод подразумевает что-то еще. На этот раз индикаторы указывали на возможное серьезное нарушение закона и порядка – каковые рухнут, как только перестанут удовлетворять наиболее значительных из королевских подданных. Привилегии всегда означают приватизацию закона.

      – Тебе уже известно все, что я знаю, полковник. Честно. В этом деле мне нечего защищать, не считая моей бедной входной двери.

      – Я слышал слухи насчет тебя и Белинды Контагью.

      – Я тоже слышал. Она сама их распустила. Это неправда. – Я вскинул голову, словно прислушиваясь к голосу, который мог слышать только я; как будто Покойник что-то говорил мне, не включая в разговор Тупа. – Да, точно подмечено… Ладно, мне еще нужно кое-что сделать. Теперь я наконец-то могу выйти наружу, не опасаясь быть съеденным драконами… Дин! Отлично, ты дома!

      Старикан замаячил в дверях кабинета. У него был недовольный вид.

      – Нужно связаться с дверным мастером, – сказал я. – Эти идиоты погнули петли.

      Дин мрачно взглянул на полковника Тупа и поволок свою добычу на кухню. Он вообще относится к Уэстмену Тупу неодобрительно: уже само то, что Туп занимает своеобразную профессиональную нишу, подразумевает, что налицо какие-то неурядицы, а Дин предпочел бы жить в мире, где закон и порядок были установлены до его прибытия.

      – Вижу, ты не хочешь мне помочь, – проговорил Туп.

      – Я рассказал все, что знаю. Включая такие нюансы, которые у меня нет никаких причин вываливать. Чего еще от меня нужно?

      – Надеюсь, это правда.

      Туп направился к выходу. Я следовал за ним.

      – Ты хороший парень, Гаррет, – сказал он. – Мне бы не хотелось, чтобы ты завяз настолько глубоко, чтобы мы не смогли спасти тебя, когда настанут большие перемены.

      – Что это значит?

      – Эра хаоса, Гаррет, близится к концу. Мы много поработали, чтобы сделать то, чего желал от нас принц Руперт. На горизонте эпоха власти закона.

      Я понятия не имел, что все это значило, но звучало пугающе. Я сам обеими руками за закон и порядок – но не хочу, чтобы ответственные за это люди вмешивались в мою жизнь.

      Однако сказал я другое:

      – Ты слишком оптимистичен. Представь, насколько безрадостной будет жизнь, если те, кто стоит за вашим жестким курсом, получат все, чего хотят.

      – Разве это будет не замечательно? – расцвел Туп.

      До него не дошло. И никогда не дойдет. Вот такие, как он, и делают жизнь неудобной для всех остальных.

      – Ты дашь мне