Маркус и девочки. Клаус Хагерюп

часов вкушать радость успеха.

      – Ладно, – пробормотал Маркус, – но завтра ты скажешь!

      Сигмунд кивнул.

      – Точно?

      Сигмунд снова кивнул.

      – Далеко и еще дальше, – сказал он спокойно. – До самого горизонта, туда, где восход сливается с морем.

      Глава вторая

      – Пап, ты когда-нибудь влюблялся?

      Маркус с отцом стояли под деревьями и переводили дух. Они начали по утрам вместе бегать по лесу, расположенному прямо за домом. Собственно говоря, Маркусу не нравилась эта идея, но он хотел угодить отцу. Он знал, что папе очень важно чувствовать себя не просто родителем, а товарищем и что у него есть тайная мечта: он, Маркус, когда-нибудь будет бегать так хорошо, что станет олимпийским чемпионом. Монс сам когда-то мечтал стать великим спортсменом, но лучшим его результатом было пятое место на окружных соревнованиях по бегу на дистанции шестьдесят метров. Теперь отец, не в силах отдышаться, стоял под деревом потный и невероятно счастливый.

      – Влюблялся? Естественно! – ответил он и громко рассмеялся. – Я чуть с ума не сошел, так был влюблен! И ты должен быть очень счастлив, потому что иначе ты не появился бы на свет.

      Отец по-товарищески подмигнул Маркусу. Очевидно, вопрос, заданный сыном, ему очень понравился. Утренняя пробежка с лучшим другом! Капельки пота на лбу. Еловые иголки в волосах. Испачканные кроссовки. Лес и мужской разговор. Yes, sir[1].

      – Я имею в виду не маму. До нее ты влюблялся?

      – До мамы? – Монс стер пот со лба. – Нет… Д-да… Когда я ходил в гимназию, была там одна девочка, которая… Но из этого ничего не вышло. Она гуляла с Гуттормом.

      Маркус знал, что Гутторм в детстве был лучшим другом отца. Он определенно пользовался у девушек популярностью. «В точности как Сигмунд», – подумал Маркус и почувствовал легкое покалывание в боку. Пока они бегали, прихватило, и теперь опять началось, хотя он стоял спокойно. С такими вещами никогда не знаешь, когда они начнутся.

      – Только одна?

      Монс снова вытер со лба пот.

      – Да, только одна, – весело ответил он. – Я, как говорится, никогда не был дамским угодником. А ты к чему об этом спрашиваешь?

      – Просто так.

      – Маркус?

      – Да, папа.

      – Ты влюбился?

      Маркус молчал изо всех сил. В ногах гудело.

      – Нет, – пробормотал он, – вовсе нет.

      – Значит, ты был влюблен?

      «Одна ложь – еще ничего, но две – становится привычкой», – подумал Маркус.

      – Было дело, – сказал он как можно более невозмутимо.

      – И нечего стесняться! Это совершенно естественно.

      – Ага, – пробормотал Маркус, – пожалуй.

      – Она красивая?

      Маркус кивнул и подумал, что лучше бы он ни о чем папу не спрашивал. Монс, наверное, самый любопытный отец на свете, и наверняка так просто от него не отделаешься. Сейчас пойдут вопросы о возрасте, цвете волос, цвете глаз, росте и весе…

      – А как ее зовут?

      – Да я и не помню, – ответил Маркус.

      – Не помнишь? – удивленно переспросил Монс.

      Маркус покачал головой.

      А

1

Да, сэр (англ.).