Маркус и девочки. Клаус Хагерюп

Кристину за руку и сказал, что написал сочинение и очень хочет его ей прочитать. Девочка уселась на мусорный ящик в дальнем углу школьного двора и раскрыв рот смотрела теперь на Сигмунда, который стоял перед ней и читал.

      Маркус находился в нескольких метрах и делал вид, что ищет что-то в рюкзаке, но на самом деле он ловил каждое слово, хотя это было не нужно. Он и так знал все наизусть. Если бы он так не нервничал, его бы очень впечатлило, как здорово читал Сигмунд. Почти как артист. Впрочем, это неудивительно, потому что Сигмунд уже не хотел становиться астрофизиком. Теперь он решил стать актером и даже выступал перед Маркусом, читая сцену катания на олене из «Пер Гюнта». И это не было дурачеством. Сигмунд невероятно вжился в образ, и когда он зарычал, что хочет вонзить нож оленю в горло, то посмотрел на Маркуса таким взглядом, что тот подумал, будто Сигмунд собирается вонзить нож для масла в него. И теперь друг читал не хуже. Тихо и увлеченно, буравя Эллен Кристину пристальным взглядом. Маркус был уверен, что видит, как по ее щекам сейчас стекают две слезинки. Он едва сам не заплакал, так прекрасно звучало то, что он слышал.

      «Молодой человек осторожно провел рукой по правому ушку русалки. “Знаешь, – сказал он нежно, – я влюбился в твои уши”. Они были вдвоем. Их дети отправились в путешествие на коралловый риф. Дети были замечательными, вечно полными задора. Внешность они унаследовали от матери, а жажду приключений – от отца. Она улыбнулась ему, но ничего не ответила.

      “Я говорил тебе, что они похожи на мидий?” – прошептал он.

      Она кивнула. Мокрые волосы струились вниз, как хвост медузы, только они не были ядовитыми. Она была не просто русалкой. Она была совершенством, морской принцессой, и она принадлежала ему.

      “У меня для тебя есть подарок”, – сказал он ласково.

      “О, Сигурд!”

      Он достал две белоснежных жемчужины из кармана плавок.

      Прекрасная русалка вскрикнула от восторга и захлопала в ладоши. Ее движения были медленными и скользящими, и он никак не мог на них насмотреться.

      “Жемчужины? Мне?!”

      “Да, – прошептал он. – Жемчужины тебе, моя возлюбленная маленькая мидия”.

      Он аккуратно закрепил их на ее ушах и взял русалку за руку.

      “Мы куда?” – тихо спросила она.

      “Далеко и еще дальше, – спокойно ответил он. – До самого горизонта, туда, где восход сливается с морем”».

      Сигмунд быстро, немного неуклюже потер глаза, но Маркус знал, что это движение продумано заранее. Холодный расчет. Сигмунд улыбнулся Эллен Кристине задумчиво и несколько смущенно.

      – Да, – весело проговорил он, – такое вот сочинение. Как тебе?

      – Оно… просто… потрясающее, – прошептала Эллен Кристина.

      – Оно написано для тебя, – тихо заметил Сигмунд.

      – Что?

      – Оно воспевает твои уши.

      Маркус почувствовал, что покрывается испариной. Не зашел ли Сигмунд слишком далеко?

      – Мои уши?

      – Да, у тебя самые красивые уши на свете.

      – Правда?

      Голос Эллен Кристины стал таким тихим, что Маркус едва расслышал, что она говорит.

      – Да, Эллен Кристина, –