Circularis. Игорь Савченко

это никто не прочтет. А перед собой что скрывать.. Осторожно оттянул я ткань.. поглаживания, невесомые, едва-едва.. а в жар, а лоб холодит.. спускался я ниже.. стяжки-струи.. она податлива, ее дрожь выдает, но она податлива.. трещит тишина.. до следующего вздоха Анастасии. Скусил я нижнюю губу, свободной рукой стер пот. Гладко.. потом начало покалывать. Зной.. перезревший под солнцем виноград, юг Испании, куда меня уносит.. зной.. и запах ее.. Резким направленным движением я.. Анастасия задышала порывисто..

      По изгибам бедер, вверх, к груди.. Она перехватила руку своей, она перевернулась на бок, обнажая спину. Бедра ее, сказки про негу восточную.. игривая она.. Трепетная назойливость рук, бедра ее, линии, плечи....исчерпана тишина.. наконец.. расстреляли тишину приливы.. и вот – отступило.. холодные поцелуи в пустоту – это уже Анастасия.. истекал к концу я, хоть и жар. Губы пекло, печеное сердце истошно.

      Я втянул шторы, впустить солнечный свет..

      – Поставь музыку, – бросила мне, а сама убежала в ванную.

      Я заварил кофе. Из ванной вышла она в одной моей рубашке да как затараторила, как заведенная, что-то и про душ.. и про напор.. как струя прыгает, как она прыгает.. и прыгнула сама в плетеное кресло.

      Кофе пили из пузатых супниц. Она попросила еще чашку, видимо, понравился. И раз так.. я пошел про сорта, про какие-то свои предпочтения.. что молотый в труху не люблю, а лучше, чтоб крупнее.. а турку лучше прогреть, что утром один, а после обеда другой, что вот этот, голландский, с африканкой в тюбетейке, очень даже ничего.. я говорил ненужное, а нужного не сказал, так оно и будет..

      – Скучно. Ну не умеешь ты рассказывать. Ну хоть книг не пишешь, и то хорошо.. Не надо тебе, дорогой.

      – Теперь ты видел все – меня без косметики, пьяной и в белье! – торжествовала утренняя Анастасия.

      – Не все.. – задумчивый я.

      – Ты грустишь..? Что ночью ничего не..

      – Нет.

      – Я тебе понравилась? – осталось без ответа.

      Скоро застегивая сапог, она чулок распорола собачкой.

      – Видишь, как меня отсюда не отпускает..? – но я отпустил.

      Пронырливый дождь, идем мы к метро, я ее провожать взялся. Здесь и дальше будет много «зачем-то». Расстегнутая рубашка, капли собираются в струи, как тогда, ночью, но струи холодные, стекают струи по упрямой груди. Она идет рядом, под зонтиком. Трубадуру гитару в старомодном чехле. «L’amour comme un boomerang me revient des jours passés».. Объективы цепких камер. Овации.. но это когда все впереди..

      (за перечеркнутым крест-накрест – далее)

      Вжжжж.. Телефон на вибрации. Черт бы тебя подрал.. и сон с ним туда же..

      – Да.. – зачем-то ответил я.

      – Здравствуйте.. Это Анастасия.. с которой вы вчера познако.. Я звоню.. узнать.. с вами все..

      – Добрый день, Настя.. Да, я чувствую себя вполне сносно. И ничего страшного не произошло. Все..? Если да, то я в порядке..

      – Я очень переживала за вас..

      – Ну а я повода не давал. Всякое в жизни бывает, мелочи.. Забудьте. Все хорошо.

      – Не могу..

      – Что?

      – Не смогу..