Горбун, Или Маленький Парижанин. Поль Феваль

зачем нас тут собрали?

      Гасконец открыл было рот для ответа, но почувствовал, как брат Галунье наступил ему на ногу.

      Плюмаж-младший, хоть и считался в этой паре номинальным главой, имел обыкновение следовать советам своего помощника, осторожного и благоразумного нормандца.

      – Я знаю только, – начал он, – что нас вызвали…

      – Это я, – прервал его Штаупиц.

      – И что обычно, – продолжал Плюмаж, – когда вызывают нас с братом Галунье, надо кого-то прикончить.

      – Carajo![13] – воскликнул убийца. – Когда дело поручают мне, других звать нет нужды!

      Каждый принялся развивать эту тему в меру своего красноречия и хвастливости, после чего Плюмаж подвел итог:

      – Так что же, нам придется иметь дело с целой армией?

      – Нет, мы будем иметь дело с одним-единственным дворянином, – ответил Штаупиц.

      Штаупиц был приближен к особе господина де Пероля, доверенного лица принца Филиппа Гонзаго.

      Это заявление было встречено взрывом хохота.

      Плюмаж и Галунье смеялись громче других, но нога нормандца все так же оставалась на сапоге гасконца.

      Это означало: «Позволь, я поведу».

      Галунье с самым простодушным видом поинтересовался:

      – И как же зовут этого великана, который будет сражаться с восемью человеками?

      – Из которых, раны Христовы, каждый стоит полдюжины добрых вояк! – добавил Плюмаж.

      Штаупиц ответил:

      – Герцог Филипп де Невер.

      – Но говорят, он при смерти! – воскликнул Сальданья.

      – Еле дышит! – добавил Пинто.

      – Совсем обессилел! Лежит в постели! В последней стадии чахотки! – наперебой кричали остальные.

      Плюмаж и Галунье не произнесли ни слова.

      Нормандец чуть заметно кивнул и отодвинул свой стакан. Гасконец последовал его примеру.

      Их внезапная серьезность не могла не привлечь внимания остальных.

      – Что вы знаете? Что вам известно? – посыпалось со всех сторон.

      Плюмаж и его помощник молча переглянулись.

      – Какого дьявола! Что все это значит? – воскликнул изумленный Сальданья.

      – Можно подумать, – вступил Фаэнца, – что вы собираетесь бросить дело.

      – Не слишком-то обольщайтесь, красавчики, – веско промолвил Плюмаж.

      Слова его были заглушены громогласными протестами.

      – Мы видели Филиппа де Невера в Париже, – кротко произнес брат Галунье. – Этот умирающий доставит вам хлопот.

      – Нам! – ответил хор голосов.

      Возгласы эти сопровождались презрительным пожатием плеч.

      – Вижу, – заметил Плюмаж, обведя взглядом своих коллег, – вы даже не слыхали про удар Невера.

      Все широко раскрыли глаза и насторожились.

      – Удар старого мэтра Делапальмы, – пояснил Галунье, – которым он уложил семерых фехтмейстеров между рынком Руль и заставой Сент-Оноре.

      – Все эти секретные удары – вздор! – закричал Пепе Убийца.

      – Крепкая

13

Черт побери! (исп.)