Оплата – наличными. Джеймс Хедли Чейз

отличие от других женщин в зале она была не в вечернем платье, а в полотняном костюме яблочно-зеленого цвета, в белой шелковой блузке и без шляпки. Плечи – широкие, а рост, судя по ее длинным, стройным ногам, – выше среднего. Под дорогим, отлично сшитым, красивым костюмом угадывалось тело, при мысли о котором Петелли и все остальные просто вылетели у меня из головы.

      Она подняла на меня свои большие глаза, и наши взгляды встретились. У меня сразу пересохло во рту и участился пульс. Даже монах понял бы, что означает ее взгляд, а я не был монахом.

      – Что с вами? – пробормотал Уоллер, зашнуровывая мне перчатки. – У вас такой вид, словно вы уже пропустили удар.

      – Наверное, – ответил я и улыбнулся ей, а она улыбнулась в ответ – той интимной, многообещающей улыбкой, которая сразу попала по назначению.

      Я стал смотреть, с кем она: какой-то субъект, богато выглядящий, в дорогом летнем полосатом костюме. Он был достаточно красив – темные вьющиеся волосы, оливковая кожа, правильные черты лица, но впечатление портил и узкий, тонкий рот, и злобное, порочное выражение глаз.

      – Выходите, – сказал Уоллер и рывком поставил меня на ноги. – Рефери уже ждет. Что с вами такое?

      Рефери действительно ждал, ждал и Кид. Я подошел к ним.

      – Не бойся, парнишка, – фыркнул Кид. – Не надо прятаться. Я не собираюсь бить тебя прямо сейчас.

      – Все, ребята, – резко сказал рефери, – шутки в сторону, и давайте займемся делом. Слушайте меня…

      Он начал старую песню, которую я столько раз уже слышал. Пока он говорил, я спрашивал себя, почему она на меня так смотрела. Не могу похвастаться, что знаю о женщинах все, но я сразу понял, что такая улыбка означает открытый призыв к многообещающему знакомству.

      – Ну вот, ребята, – сказал рефери, произнеся все, что положено, – расходитесь и начинайте.

      – Парень, ты догадаешься, что бой начался, когда в первый раз упадешь, – сказал Кид, хлопнув меня по спине.

      «Да и ты тоже», – подумал я, возвращаясь в свой угол.

      Уоллер снял с меня халат, и я обернулся, чтобы бросить на нее последний взгляд.

      Она подалась вперед, глаза ее сверкали.

      – Сотри-ка паршивую улыбку с его лица! – крикнула она мне. – Давно пора это сделать.

      Мужчина рядом с ней положил ладонь ей на плечо, но она нетерпеливо отмахнулась:

      – Удачи тебе…

      – Спасибо, – ответил я.

      Разозленный Уоллер встал между нами.

      – Пора подумать о деле, – сказал он, когда ударили в колокол.

      Кид резво выскочил, он держал голову склоненной к левому плечу, а на лице его играла самодовольная улыбочка. Начал он с короткого удара левой, отскочил и тут же добавил правой, тоже коротко. Я двигался вокруг Кида, дожидаясь, когда он откроется. Мне хотелось припечатать его так, чтобы он слегка притормозил. Я видел, что двигается он быстрее, чем я.

      Кид достал меня слева в челюсть – но так, несильно. Я ответил серией по корпусу. Его левая опять устремилась к моему лицу, но я поднырнул и снова ответил по корпусу.