Глагол прошедшего времени. Борис Полушкин

к гитлеровцам за один день. Ненависть захлёстывала его до потемнения в глазах, до спазмов в животе.

      – Нелюди!

      Он вспомнил глаза девочки, с каким ужасом она наблюдала растерзание любимой куклы. Руки его дрожали. Он несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул. Пока остатки света ещё сочатся в амбразуры окон, нужно хорошенько осмотреться. Потолка не было. Забраться на балку и попробовать разобрать тёс на крыше. Плотники вряд ли вбивали гвоздь в каждую доску, а, хорошо подогнав, пришили поперечиной к стропилам. Можно выдавить доску из заднего фронтона, но там стоять негде, хотя, если связать из обмоток подобие люльки и зацепиться за прожилины…

      Размышляя, он не заметил подползшего капитана.

      – Думаешь, как сбежать из этой сараюшки?

      – А о чём ещё думать?

      – Есть планы?

      – Попробую через крышу.

      – Доски скрипеть будут. Лучше подкоп. Нижние венцы промазаны варом и опираются на вкопанные столбы. Сплошного фундамента нет.

      – Так и лопаты нет, ногтями не выкопаешь.

      Сашка вспомнил лопату, которой отбивался на высотке. Её бы сейчас. Капитан взял Сашкину руку и вложил в неё нож. Настоящий, тяжёлый, с широким лезвием и костяной ручкой.

      – Откуда он у Вас? Вас не обыскивали?

      – Ножны я потерял и сунул нож в сапог. При обыске немец не захотел в крови испачкаться и в сапогах смотреть не стал.

      Сашка несколько раз ударил в землю рядом, отгрёб разрыхлённый грунт.

      – От угла с метр отступи, наверняка не ошибёшься.

      Капитан привалился к стене и замолчал. Совсем стемнело. Слышно стало, как за стеной разговаривают немцы, гремят котелками, переругиваются. Иногда они делали обход. Выдавала их губная гармошка Хорошо, что собак увели.

      Сашка принялся за дело. Мешали многочисленные корни. Словно живые верёвки они пронизывали землю. Он резал их ножом, рвал руками, но их не становилось меньше. И всё-таки лаз расширялся.

      – До рассвета успею.

      Сашка присел отдохнуть. Подполз капитан.

      – Что у тебя?

      – Нормально. С улицы ветерком тянет.

      – Землю не разбрасывай, Я потом замаскирую лаз.

      – Как замаскируете? Вместе уйдём.

      – Отходился я.

      – Товарищ капитан! До озера сто метров, я Вас дотащу. Переплывём и в лес.

      – Гангрена у меня. Лес не спасёт.

      Сашка чуть не заплакал от боли.

      – Копай не теряй время.

      – Там ещё два красноармейца и парнишка. Позвать надо.

      – Они не пойдут. Я с ними говорил.

      – Почему?

      – Ты не еврей, не поймёшь.

      Сашка выбрался из амбара перед рассветом. Над озером висел густой туман. Он снял ботинки и связал их шнурками, обмотки продел через темляк ножа и повязал их как кушак на пояс. Вода была прохладная, но окунувшись, Сашка уже не чувствовал этого. Плавать ему, выросшему на Волге, было так же привычно, как ходить. Берег оказался ближе, чем он думал. Пробравшись сквозь густые заросли