Три минуты молчания. Снегирь. Георгий Владимов

совсем точно, – Алик улыбается. – Она её и подытоживает. И на ней базируется.

      – Кто будет говорить? Я буду говорить или ты будешь говорить?

      – Пардон, – сказал Дима. – Валяй, шеф.

      – Первый вопрос такой: каким должен быть моряк?

      Моряки там уже потихоньку давились.

      – Ну, тут ведь у каждого свои понятия, – сказал Алик.

      – Знаешь или не знаешь?

      – Нет, – сказал Дима. Скулы у него сделались каменные.

      – Моряк должен быть всегда вежлив, тщательно выбрит и слегка пьян. Второе: что он должен уметь?

      – Мы люди тёмные, – сказал Дима. – Ты уж нас просвети.

      – Вот, это я и делаю. Моряк должен уметь подойти – к причалу, к столу и к женщине.

      Старые байки, согласен, но с них только всё начинается. Салагам, однако, понравилось. Алик, тот даже посветлел лицом.

      – Теперь, – говорю, – практика. Ознакомление с судовыми работами.

      – Пардон, шеф, – сказал Дима. – Мы знаем, что на клотике чай не пьют.

      – А я вас на клотик и не посылаю, – говорю. – Я вам дело поручаю серьёзное. Ты, Алик, сходи-ка в корму, погляди там – вода от винта не греется? Пар, в смысле, не идёт?

      – А это бывает?

      – Вот и следят, чтоб не было.

      Пожал плечами, но пошёл. Дима смотрел насупясь – он-то чувствовал розыгрыш, да не знал, с какого боку.

      – А ты, Дима, вот чем займёшься: возьми-ка там, в дрифтерском ящике, кувалду. Кнехты осадить надо. Видишь, как выперли.

      Тоже пошёл. Скучно мне всё это было до смерти. Но моряки уже, конечно, лежали. В особенности, когда он поплевал на руки и стукнул два раза, тут-то и начался рёгот.

      – Что, – спрашиваю, – не пошли кнехты? Мешок пару надо заказать в машине, пусть маленько размякнут.

      В это время Алик является с кормы.

      – Нет, – говорит, – не греется. Я, во всяком случае, не заметил.

      Моряки уже просто катались по сетям. «Ну, Алик! Ну, хмырь! Не греется?» Алик посмотрел и тоже засмеялся. А Дима взял кувалду и пошёл ко мне. Ну, меня, конечно, догонишь! Я уже на кухтыльнике был, пока он замахивался. И тут он как двинет – по кухтылю. Хорошо, кухтыль был слабо надут, а то бы отскочила да ему же по лбу.

      – Э, ты не дури, салага. Ты её в руках держать не умеешь.

      – Как видишь, умею. Загнал тебя на верхотуру.

      – Ну, порядок, волоки её назад, у нас ещё работы до чёрта.

      – Какой работы, шеф?

      Смотрел на меня, как на врага народа. А чёрт-те чего, думаю, у этого раскосенького на уме. С ним и не пошутишь, идолом скуластым.

      – Мало ли, – говорю, – работы на судне. Палубу вот надо приподнять джильсоном, а то бочки в трюмах не помещаются.

      – Нет, шеф, это липа.

      – Кухтыли надувать.

      – Чем? Грудной клеткой?

      – А чем же ещё?

      – Тоже липа.

      А хорош бы он был, если б я его заставил кухтыль надувать – заместо компрессора. Но это сразу надо было делать.

      – Ладно, повеселились…

      Я