Светорада Медовая. Симона Вилар

перед своими старейшинами или женами. А эта татуированная хазарская морда еще недовольна чем-то.

      – Что ты потерял из товара, купец? – обратился к нему Нечай.

      Тот оглянулся на свое добро, потом снова посмотрел на воеводу и подтянулся, стараясь казаться выше. Да куда ему с его горбом!

      – Ничего не утеряно, слава могучему Тенгри-хану[73].

      «Ага, своего демона помянул, – отметил Нечай. – Значит, точно не иудей, а птица невысокого полета».

      – Ну, раз ничего, то и с нас какой спрос? Оберегли мы и жизнь твою, и имущество, так что ты нас не хаять, а благодарить должен. Иди далее по реке, никакого урона тебе больше не будет. И часа не проплывешь, как увидишь мыс с нашей крепостью. Там и мыто проездное заплатишь за то, что оберегли. Давай, давай, отчаливай! – прикрикнул он на пытавшегося возразить ему «черного» хазарина. Ишь спеси набрался, будто из пейсатых!

      Когда крутобокий корабль горбатого хазарина стал отходить, Нечай со своими уже во всю был занят ладьей варягов. Нарубили молодые деревца на шесты и вместе с варягами подсовывали их под днище, налегая на судно, чтобы сдвинуть его с илистой мели. За делом Нечай даже переговорил с их ватажком, трудившимся наравне со всеми и заработавшим этим невольное уважение ростовского воеводы. Тот на исковерканном славянском (благо, что муж варяжки Гуннхильд немного знал его язык – так и смогли объясняться) поведал, что его спутник-горбун идет с ним от самой богатой хазарской столицы Итиль. Там горбатый хазарин состоял на службе у некоего царевича, вот и возомнил о себе невесть что, однако, как варяг слыхал, в последнее время этот Гаведдай – так звали горбуна – чем-то обозлил своего господина, и тот прогнал его со службы. Небедный после былых щедрот царевича горбун решил заняться торговлей с Русью и пристал к варяжским купцам, надеясь, что плыть вместе на неспокойный север будет безопаснее. Они и шли по рекам без помех, пока эти мохнатоголовые и рогатые не напали.

      – Больше не нападут, – заверил предводителя варягов Нечай. – А с этими я сам разберусь.

      Он продолжал учтиво беседовать с варяжским гостем, хотя уже давно заприметил, что Стрелок делает ему какие-то знаки с берега.

      Когда корабль викингов вольно пошел по реке, Нечай подошел к Стрелку.

      – Ну что там?

      – Тут такое дело, Нечай, – сказал парень, откидывая с глаз длинный чуб. – Наши это. Разбойнички. Не мордвины, не черемиса, а меряне здешние. И возглавил набег не кто иной, как наш с тобой знакомец, шаман Чика. Как прикажешь с ними быть?

      Нечай только буркнул:

      – Разберемся.

      Предводитель разбойных мерян и впрямь оказался местным шаманом. С его головы стянули личину в виде рогатой козлиной головы, и теперь Нечай вертел ее в руках, укоризненно качая головой. А шаман Чика стоял, вскинув надменно подбородок, словно и вины за собой не чувствовал.

      Нечай заговорил:

      – Что ж ты наделал, Чика, дружок? Не с нами ли ты за одним столом пировал, гулял?

73

Тенгри-хан – верховное божество так называемых «черных» хазар. Среди хазар имелись «белые» хазары, принадлежавшие к правящей верхушке и поклонявшиеся иудейскому Яхве; были и «черные», продолжавшие почитать старых языческих богов.