Светорада Медовая. Симона Вилар

на что-то, только ей видимое, и говорить, что мертвец зовет ее. Потом она стала видеть странное и днем, все время оглядывалась и успокаивалась только, когда Скафти обнимал ее. Но вскоре и это перестало помогать. Турид билась в руках мужа и кричала от страха, а потом и вовсе ее разум помутился. Она никого не узнавала, смотрела перед собой, только тихонько просила кого-то оставить ее в покое. Иногда она убегала, и люди находили ее бродящей по лесу и с кем-то ругающейся. Турид совсем обезумела, ее красота увяла, но Скафти все равно ее любил, памятуя о том, что она для него сделала.

      Он даже решился тоже пойти к той ведьме, однако выяснилось, что отец девушки, разгневанный на нее за то, что она сделала с его дочерью, велел ее убить. А зря… Может, она и смогла бы помочь.

      – Однажды, – тусклым голосом продолжал рассказывать Скафти, – я отлучился из усадьбы и слуги, к сожалению, не уследили за Турид. В последнее время она стала очень хитрой, могла прикинуться спящей, а потом незаметно убежать. Ее обычно скоро схватывались и возвращали. Но не в тот раз… И когда я вернулся, мне поведали, что моя Турид взобралась на кручу и бросилась вниз.

      Светорада зачарованно смотрела на Скафти, и ей казалось, что она слушает древний сказ о безумной красавице Турид, о загадочной лесной ведьме и безутешном богатыре Скафти, рыдающем над изувеченным телом жены.

      – Скажи, – спросил Скафти, подняв на Медовую свои потемневшие от горестных воспоминаний глаза. – Скажи, мог ли я после этого взять в жены другую? Ведь Турид на такое пошла ради меня, а потом из-за этого и погибла. Я дал себе слово, что больше никогда не выпью брачную чашу ни с какой другой женщиной. Я ведь прав?

      Светорада задумалась. Она была польщена, что быстрый, душой похожий на легкую птицу Скафти доверился ей, и понимала, что спрашивает он ее не просто так. Все его родные твердили, что парню пора остепениться, а не блуждать по лесам в поисках скорой любви от покладистых мерянских женщин или уводить под кусты ростовских молодок. Гордому Аудуну не было в том чести, и ему часто жаловались на сына, который, будучи взрослым мужчиной, вел себя, как безрассудный юнец, а потому считался недорослем и неполноценным членом общины, из-за чего не мог ни подавать голос на градских сходках, ни стать главой отряда. Правда, Скафти не больно-то рвался вмешиваться в общинную жизнь, но он ведь старший сын и наследник, и однажды ему придется взять на себя ответственность за всех в роду.

      Светорада мягко сказала:

      – Ты живешь, как тебе нравится, Скафти сын Аудуна. Отчасти мне понятно твое желание строить собственную жизнь без оглядки на обычаи. Но ты должен кое-что понять: если курганный мертвец забрал к себе душу твоей Турид, то через нее он и тебя удерживает. Прошлое всегда тянет нас назад, ты живешь словно на привязи, а в жизни надо смотреть вперед. Так что тут только тебе решать – строить ли свою Долю или жить с Недолей в душе и ей подчиняться.

      Услышав такие речи от беспечной жены Стрелка, Скафти даже отстранился от нее и посмотрел