Малабарские вдовы. Суджата Масси

последней фразе Первин уловила нотку укора.

      – Вы хотите сказать, мистер Мартин, что все ждут, пока Элис перевезут на берег?

      – Мисс Хобсон-Джонс покинула судно двадцать минут назад. Ее багаж уже погружен, сама она сидит в автомобиле, так что милости прошу.

      Кем он себя считает, этот педант? Первин последовала за напыщенным секретарем – пробравшись сквозь толпу, они оказались у проезжей части, и он остановился рядом с длинным блестящим серебристым автомобилем.

      Первин так и ахнула.

      – Это «Серебристый призрак»?

      Она знала точно, что это «Роллс-Ройс». На сияющем капоте блестело изящное украшение: молодая женщина, подавшаяся вперед, – сейчас прянет и оживет, – руки раскинуты, точно крылья.

      – Совершенно верно, – подтвердил Мартин. – Подарок губернатору от правителя одного из соседних княжеств.

      – Ну и подарок! – Про себя она гадала, какой любезности раджа теперь ожидает в ответ. Или этот дар – просто способ похвалиться своим богатством?

      – Первин! Ты здесь, я так на это надеялась! – Элис с трудом вылезла с заднего сиденья. Еще миг – и Первин в ее сари из тонкого шелка оказалась притиснута к теплому, пахнущему мятой телу Элис.

      Обхватив руками объемистый стан подруги, Первин произнесла:

      – Прости, что заставила ждать. Я должна извиниться перед твоими родными за эту задержку.

      – Чушь и чепуха! Я совсем недавно с борта, мама едва успела запустить в меня свои коготки. Ты не поверишь…

      – Во что я не поверю? – Очень светловолосая женщина, на вид едва старше Элис, смотрела на них из открытой машины-кабриолета. Она выглядела мило и несколько слащаво в светло-фиолетовом платье и таком же капоре, отделанном белыми шелковыми розами. Первин посмотрела на Элис, отыскивая в ней черты этого изумительного создания, но не нашла ничего, кроме сходства в цвете волос.

      – Ни во что! – ответила Элис.

      По сарказму в ее голосе Первин поняла: отношения у матери с дочерью не самые безоблачные. Ну, а отец Элис? Первин окинула взглядом рослого джентльмена средних лет в бежевом льняном костюме и матерчатой панаме. Ростом ее подруга пошла в отца.

      Элис взяла Первин за руку, будто в студенческие годы.

      – Мамуля, папа, это моя самая лучшая подруга, Первин Мистри. Первин, позволь представить тебе мою маму, леди Гвендолен Хобсон-Джонс, и моего отца, сэра Дэвида Хобсон-Джонса.

      – Мы столько слышали про ваши с Элис проделки в Оксфорде! – сказал сэр Дэвид. Густой загар у него на лице был типичен для англичанина, долго прожившего в Индии. Когда он улыбался, зубы ярко белели на фоне кожи.

      – Вы, значит, Первин. – Имя ее Гвендолен Хобсон-Джонс произнесла медленно, будто название какого-то экзотического места. – И что это имя означает на вашем языке?

      – Оно означает звезду сразу на трех языках: персидском, арабском и урду. Имя мне выбрал дедушка. – Закончив фразу, Первин испугалась, не слишком ли много себе позволила.

      – Элис говорит,