Малабарские вдовы. Суджата Масси

Мустафе. Она махнула ему в ответ и решила, что лучше заглянуть в кафе.

      За стойкой стояла Лили Яздани. Длинные волосы четырнадцатилетняя девочка повязала традиционным платком-матхабаной, поверх красивого желтого сари надела белоснежный фартук. Увидев Первин, она заулыбалась.

      – Кем чо[7], Первин! – поздоровалась Лили на гуджарати.

      – И тебе доброго утра, Лили! Ты чего не в школе?

      – Вчера трубу прорвало, школа закрыта. – Лили с преувеличенным недовольством опустила вниз кончики губ. – Я две контрольные пропустила!

      Первин нахмурилась.

      – Надеюсь, наша строительная фирма тут ни при чем. Насколько я знаю, это ведь она строила твою школу.

      – Да я этой аварии только рада. Мне больше нравится здесь, печь пирожные с папочкой.

      Первин ее слова огорчили. Она все время переживала за Лили: та наверняка слишком рано бросит учебу.

      Из кухни вышел Фироз Яздани – круглое лицо блестит от пота. Вытирая о фартук обсыпанные мукой руки, он поинтересовался:

      – Какое лакомство вам нынче предложить, голубушка Первин? Дахитаны[8] пожарили час назад, они вымачиваются в розовом сиропе. И, разумеется, есть кексики с кешью и миндалем, пудинг и корзиночки с ванильным кремом.

      Первин слишком переволновалась – вряд ли удастся протолкнуть сейчас в горло что-то сладкое. С другой стороны, без покупки-то не уйдешь.

      – Я сегодня должна встретить на причале Баллард старую подругу из Англии. Сложите самые красивые дахитаны в маленькую коробочку.

      – Самые красивые и сладенькие. Прямо как вы сама! – Расплывшееся в улыбке лицо Фироза стало похоже на треснувший персик.

      – Кстати, а к вам нынче утром не заходил покупатель не из местных?

      Фироз озадаченно примолк, зато заговорила Лили:

      – Да, был один темнокожий ворчливый покупатель со смешным выговором. Купил пирог с орехами и финиками, а еще миндальной помадки. Я ему сказала: присаживайтесь к столу, – но он сразу вышел наружу.

      – И просидел там несколько часов, – прибавила Первин. – Я ему задала вопрос, и он тут же сбежал, как от свирепого английского полицейского!

      – Наверное, ночным поездом приехал, потому что вид у него был усталый, – рассуждала Лили. – И спросил с этим своим смешным акцентом, когда у нас открываются конторы адвокатов. Я ответила: большинство в девять, а у Мистри в половине девятого.

      – Да как ты смела выдавать такие сведения про наших почтенных соседей? – Фироз укоризненно погрозил дочери пальцем.

      Фироз знал про Первин некоторые вещи, которые совсем ни к чему было поминать на людях. Она могла при нем произнести имя Сайруса – и в глазах его мелькнуло бы узнавание. Вот только незачем Первин хвастаться своими былыми ошибками перед впечатлительной дочерью пекаря.

      – Акцент у него бенгальский. Вы слышали описание Лили – теперь узнаете? – спросила Первин у Фироза.

      Кондитер покачал головой.

      – Тесто с кардамоном подходило, я ушел на кухню. Хорошо, что вы отшили этого бродягу!

      – Мудрая

7

«Кем чо» (гуджарати) – «Привет!».

8

Дахитан – обжаренный парсийский десерт.