Глубокая выемка. Всеволод Шахов

Виктор был чуть ли не единственным вольнонаёмным. Остальные, в основном, расконвоированные заключённые – старые инженеры царского времени, у каждого пятьдесят восьмая статья. Естественно, перестраховываются… саботажники. В тоже время, не боятся разглагольствовать о своей значимости, мол, мысли – это абстракция, за мысли не судят. "Вот сам Герберт Уэллс проповедует идею о праве инженеров на власть", – это который помоложе говорил, за антисоветчину осуждён. Программа Промпартии… суд всего-то пару лет назад прошёл, и ничему жизнь не научила. "Мы не продаём большевикам душу. Мы ее никому не продаём. Мы мечтаем о технократии", – этот постарше, за вредительство сидит. Рассуждают: "Большевики ведут страну к гибели". Старьё… ждут возвращения буржуазии, ждут и боятся, естественно, возвратятся и учинят суд над спецами, кто с большевиками снюхался. Боятся большевиков, боятся и буржуев, всех боятся, но зато легко получается говорить: "Мы за совесть, но платите нам довоенные оклады".

      Срок отбывают, а ведут себя как последние чопорные дураки. Нарядятся: где-то галстуки нашли и кусочки ослепительно белой материи – манишки сделали и под борта пиджака приладили; расшаркивают друг перед другом: то новости обсудят, то понасмехаются над молодыми.

      Конфликт разрешился быстро. На следующий день Виктора вызвал заместитель начальника Строительства и сообщил, что ему необходимо ехать на Глубокую выемку, в качестве представителя проектного отдела "для взаимодействия между проектировщиками и производителями работ. Процесс требует постоянного присутствия на месте". Ну, что ж, наверное, находиться непосредственно на стройке интереснее, чем сидеть в переполненной недружелюбными людьми комнате.

      С такими мыслями Виктор пересёк пропускной пункт с часовым и уже подходил к опытному участку с двумя экскаваторами. Плотный чёрный угольный дым висел над забоем. Виктор встал у края: осматривался, оценивал. Глубина около трёх метров. Два параллельно проложенных железнодорожных полотна нормальной ширины. На первом, упирающимся в глиняную стену, испещрённую бороздами от клыков огромного ковша, стоял экскаватор. Второй путь – транспортировочный – с уклоном уходил к реке. Это хорошо, уже тянут пути для кольца. Ух, чёрт… Виктор вздрогнул от резкого гудка паровоза. Состав из пяти платформ – часть засыпана землёй – начал перемещаться, подставляя порожнюю платформу под новую порцию грунта из ковша.

      "Ковровец" – гласила надпись на борту экскаватора. Экскаватора, построенного на базе обычного пульмановского вагона. В передней части установлен поворотный механизм с огромной стрелой. Остальная часть привода и паровой котёл скрыты под кузовом вагона. Из трубы в центре вагона повалил дым и стрела начала поворачиваться. Виктор смотрел на человека, сидящего в центре стрелы на специальной площадке под брезентовым навесом. "Машинист стрелы" – вспомнилось из руководства по работе на экскаваторе. Человек потянул на себя рычаг и ковш опустился вниз. "Как совочек у детей в песочнице, только огромный…" Ковш подвешен на рукоятке к