Души. Александр Титов

найти любую возможность спастись, но малейшее резкое движение заставит её выстрелить. Это точно. Марина слишком испугана, чтобы думать. Просто сделает то, что сказали. Может, даже глаза закроет, когда нажмёт на спусковой крючок. А дальше попадёт или нет – вопрос удачи, и кто знает, каким боком та повернулась сегодня ко мне. Испытать хотелось. И чем ближе склад, тем больше хотелось.

      Думал, когда войду, спрячусь за стену. С сектантом справиться недолго. Главное с линии огня уйти. Думал. Но всё оказалось иначе. Сектант вооружился топором для рубки мяса и держал его наготове. Все стеллажи он накрыл чёрным целлофаном, какой на дачных грядках раскладывают. Где только нашёл его в таком количестве?

      – Вставайте к той стене, – приказал он.

      – Неужели вы не понимаете, что вас всё равно найдут? – спросил я, уже не надеясь на милосердие.

      – Не найдут.

      – Я номера твоей машины уже сообщил. Это просто дело времени.

      – Мы её утопим.

      – Она на вашу секту записана. Вам устроят такую райскую жизнь, что сто раз потом пожалеете.

      – Не пожалеем. Ты просто ничего не понимаешь.

      «Сам ты ничего не понимаешь», – подумал я в ответ.

      – Последнее желание перед смертью положено даже при настоящем расстреле, – сказал.

      – Чего вы хотите? Сигарету? Вредно для здоровья, между прочим.

      – Для меня вроде как это уже не важно.

      – Мы всё равно не курим.

      Что за любовь к здоровому образу жизни? Не удивлюсь, если они к тому же вегетарианцы. Сидят вечерами на крохотной кухоньке, хрустят капустой, вгрызаются в морковь. Как кролики. Только мысли их пропитаны кровью. На западе любят стейки малой прожарки. Почти сырые. А у этих в мыслях что ни человек, то стейк. С кровью, с мясным соком. И его надо есть понемногу. Выпячивать манеры, ножичком отрезать, вилочкой подцепить и жевать. Пятнадцать раз за одной щекой, пятнадцать за другой.

      – Вы так спокойны. Особенно ты, – я кивнул на сектанта. – Сколько надо убить, чтобы этому научиться?

      – Это неважно. Жизнь – лишь крошечный этап перед вечностью. Можно сказать, мы делаем тебе одолжение.

      – Ну и зря. Спасибо вам говорить не буду. Мне с моей плотью очень неплохо живётся.

      – Вы просто ещё ничего не поняли.

      – Что ж ты заладил? Никто ничего не понимает. Один ты у нас гуру какой-то! – не выдержал я.

      – Потому что так оно и есть. Тайны мира не проявятся, если ты не откроешь им свою душу.

      – Почему тогда ты сам себя не убьёшь? Как ты говоришь… не освободишься от уз бренной плоти?

      – Видишь, какие низменные вопросы ты задаешь? Просветление возлагает свои обязанности. Нужно помочь всем тем, кто никогда не откроет глаза.

      – То есть ты себя мессией возомнил?

      – Нисколько. Я лишь песчинка, обтачивающая лезвие. Есть силы куда более могущественные. И пока они не покинут тени, вы не сможете понять величия наших сторонников.

      – Ну да, старая песня. А когда они, говоришь, выйдут из тени? Уж не перед концом ли света, случайно?

      – В