Души. Александр Титов

над ней так потеть, чтобы потом шуточки выслушивать.

      Я вытащил телефон двумя пальцами и положил на стол.

      – Напиши этой Вике, что поездка отменяется. Нам же не нужны непрошеные гости? – обратилась Марина к сектанту.

      – Секунду. Тут экран глючит. Поменять бы, – он посмотрел на меня и добавил: – Хотя вам уже поздно об этом думать.

      «Ничего не поздно!», – ответил я про себя.

      Вика в жизни не поверит, что я такую важную команду смской отправил. Она девочка умная. Ещё и пальцев подтянет на всякий случай. Надо только дожить до этого.

      – Готово. Вот. И ответила сразу.

      – Что ответила?

      – Говорит: «Ок, шеф».

      – Это какое-то кодовое послание? – Марина нервничала.

      – Нет. Мы всегда так общаемся, – спокойно соврал я.

      – А почему она не спросила, всё ли в порядке?

      – Мне-то откуда знать? Она новенькая. Многое не понимает.

      – Новенькая? Где?

      – В полиции. Где ж ещё.

      – Что, простите? – переспросил сектант.

      – Ты же, вроде, не глухой был.

      – Сестра, мне кажется, у нас проблема.

      – А что ж ты пьёшь в рабочее время? – возмутилась вдруг Марина.

      – Серьёзно? Тебя вдруг заволновал моральный аспект? Это с пистолетом-то в руке? – усмехнулся я.

      – А ну, заткнулся.

      Мы остались в тишине. Я ждал их решения, а они не могли подобрать слов, чтобы сказать хоть что-то. Убить простого человека – это совсем не то же, что убить полицейского. Как-то я слышал от одного бакалейщика, что капля лимонного сока может придать вкус целой бочке воды. Если в этой бочке не окажется обычной капли воды, изменений даже не заметишь. Но если убрать лимонный сок, вкус поменяется. Можно назвать это профессиональным самомнением, но себя я ценил высоко. А мои коллеги вряд ли станут спорить.

      – Так. Ладно. Что будем делать? – Марина прервала затянувшееся молчание.

      – Я думаю, ты и сама знаешь, – с пугающей беспечностью произнёс сектант. – Мы должны избавить его от уз бренной плоти. Выбора он нам не оставил.

      – Что, прямо здесь? – удивилась Марина.

      – Нет-нет. Лучше на складе. Пойду разложу целлофан.

      Какие аккуратные. Боятся огурцы кровью забрызгать. Потом есть их будет неприятно.

      – Я понимаю, что ты велела заткнуться и все дела, – начал я, когда мы остались с Мариной наедине, – но мне как-никак помирать скоро. Поговорить охота.

      – Слишком ты разговорчивый. Лучше молчи.

      Она была слаба. Чтобы оставаться колючими, смелыми, таким людям нужна опора, иначе они теряются. Не знают, что делать, и в лучшем случае не делают ничего. А в худшем – совершают ошибки на пустом месте. Хоть с риском, но это приоткрывало форточку на свободу. Если правильно подобрать слова, можно и заболтать.

      – А умирать, кстати, больно, – вновь заговорил я.

      – Откуда тебе знать? Ваш брат только убивать умеет.

      – Наш брат много чего умеет. Например, с привидениями разговаривать.

      – Ты же говорил, что их не существует.

      – Говорил. Врал. Прости