Мурзук (сборник). Виталий Бианки

в незнакомом месте. Смутное предчувствие неожиданных встреч настораживало зрение и слух.

      «Хоть бы собака рядом, – тоскливо думал он. – До чего тут все какое-то… чужое».

      Он не доверял лесу. В каждом дереве ему начинало мерещиться что-то подозрительное, что-то враждебно насторожившееся. Всюду чудились незаметно следящие за ним глаза. Он не верил тишине: в ней что-то притаилось, ждало.

      Вдруг сильный шум листвы, треск и тяжелый удар по суку! Охотник вздрогнул так, что винтовка сама подскочила с колен и попала ему в руки.

      Стрелять – но куда, в кого? Снова было тихо, так тихо, что слышалось мелодичное журчание речушки под обрывом. Остановившееся было сердце вдруг громко затукало в груди охотника.

      Теперь он знал, что кто-то есть рядом.

      «Как зашумит опять, – решил он, – сразу вскину ружье и буду стрелять».

      Тянулись минуты, но шум не повторялся.

      «Знать бы только, где он притаился», – думал охотник, не пробуя даже догадаться, кто этот «он». И все пристальней всматривался в темнеющие деревья.

      Но вот, вместо ожидаемого треска и шума, раздался четкий звук. Звук этот напоминал щелк крупных дождевых капель, падающих с высоких веток. Он доносился откуда-то сверху, с деревьев над обрывом.

      На розовеющем небе высокими черными крестами резко выступали громадные ели. В их темной хвое ничего нельзя было разобрать. Квелая листва осин просвечивала тысячью розовых скважинок.

      Чуть заметное движение на ветке одной из осин остановило взгляд охотника. Он всмотрелся – и жуткий холодок побежал у него по всему телу.

      Кто-то черный сидел на ветке осины, высоко над землей. Листва мешала разглядеть фигуру. Головы совсем не было видно. Но, чем дальше охотник смотрел, тем ясней различал черное туловище, черную, свесившуюся с толстой ветви ногу.

      Черная фигура не шевелилась. Боясь дохнуть, без движения сидел и охотник.

      Вдруг он увидал: плавным движением поднялась в листве гибкая черная рука – легкая листва вздрогнула и затрепетала. Раздался короткий щелк обрываемого с черенком листа.

      У охотника застучали зубы. Судорожные мысли проносились в голове:

      «Стрелять?.. Человек!.. Как спускаться начнет, тогда!..»

      Опять протянулась рука – и послышался четкий щелк.

      Охотник всеми силами старался взять себя в руки.

      «Чушь какая, что я! Чушь какая! Нервы! Чепуха же, какой там человек на дереве!.. Нельзя же так сразу стрелять!»

      Минуты ползли. Небо темнело, темнела и осина, черная фигура на ней сливалась со стволом, с ветвями. Звук обрываемых листьев, через длинные, ровные промежутки, все громче отдавался в ушах охотника.

      «Будет совсем темно, он незаметно спустится, подкрадется и…»

      Стало так страшно, что охотник невольно оглянулся.

      Увидел широкий ствол ели, позади него – темную глубину леса, где с трудом различишь отдельные стволы деревьев.

      «Оттуда