Я унесу четыре части горя…. Елена Лерак Маркелова

терпения, силы хватило выжить?

      Их шёпот и стоны под ветер и скрип калитки…

      Но было и счастье, впрочем. Потом. В Париже.

      И Ян, умирая, не вспомнил свою Галину.

      Она растворилась во времени. Стала тенью…

      Старуха встаёт и кряхтит, потирая спину.

      Клубничный сезон. Не пора ли варить варенье?

      Рыбак

      Пахнет мятой и смородиной,

      солнце клонится за ель.

      Немудрёную мелодию

      вдалеке поёт свирель.

      В ряску прячутся мохнатую

      рыбки шустрые хитро.

      Что ж, наживка небогатая —

      вера, совесть и добро.

      Лешака от смеха  скорчило,

      да глумится водяной:

      «В мутной речке душ непорченых

      не осталось ни одной.

      Злом разъеденных, как щёлочью,

      их от света я храню.»

      …Только Свет находит щёлочку

      и проходит сквозь броню.

      А рыбак, не слыша нечисти,

      пьёт смородинный настой.

      В реку судеб человеческих

      ночь спустилась на постой.

      Ждать Ловцу, закинув удочку,

      не минуты, не года…

      Но звучит господня дудочка —

      очищается вода.

      Дед

      …Лошадь белая в поле тёмном…

      Н. Рубцов

      Бабка наша, тому три года,

      угодила под самосвал.

      Месяц дед пролежал колодой.

      Оклемался, но сильно сдал.

      Вовсе не был он нами брошен.

      Звали в город – не захотел.

      Плакал и вспоминал про лошадь,

      что белее была, чем мел.

      Мол, на лошади и подъехал

      к лучшей девке на всё село.

      И не ждал он тогда успеха.

      Всё твердил потом: «Повезло!»

      И певуньей была Наталья,

      и отменно варила щи

      (слёзы медленно пропадали

      в лабиринте его морщин)

      Не синицу словил, а счастье —

      поднебесного журавля…

      Не наездишься к деду часто.

      За семь вёрст хлебать киселя.

      Если надо – соседи рядом,

      не зверьё, поди, доглядят.

      Много ль там одному-то надо.

      И хозяйство своё, и сад.

      Денег слали немало тоже,

      не сказать, чтоб на хлеб да квас.

      Дед недолго потом и прожил.

      Схоронили его без нас.

      …Ни раскаяния, ни боли.

      Только снится из года в год:

      Лошадь белую тёмным полем

      Старичок в поводу ведёт.

      Дом на окраине

      Дом на окраине. Окон разбитых оскал.

      Старые ходики глухо пробили двенадцать.

      Дряхлый безумный бобыль тяжело умирал,

      Словно и смерть не хотела к нему прикасаться.

      Руки иссохшие, ногти желты и длинны,

      Губы искусаны, в корке запёкшейся крови.

      Из ниоткуда, из бледного света луны

      Тень