Проблемы изучения истории советской психологии. Сергей Богданчиков

попытку почерпнуть в ней положения, которые позволили бы психологии выйти на новые рубежи в ее собственном проблемном поле» [154, с. 131].

      Правда, у А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского все же можно найти слова о том, что требование применить марксизм в психологии «явилось началом идеологизированной «перестройки» психологической науки», вследствие чего появились ученые, «стремившиеся реализовать программу построения “марксистской психологии”» [154, с. 132]. Но в дальнейшем изложении о процессе становления марксистской психологии речи не идет, программа построения марксистской психологии при описании событий 20-30-х годов специально в качестве объекта анализа не выделяется и, в конечном итоге, растворяется среди многократно встречающихся в тексте высказываний о характерных для 20-х годов общих требованиях и призывах «применить марксизм в психологии» [154, с. 132], «внести в психологию дух диалектического материализма» [154, с. 134], осуществить «марксистскую реформу психологии» [154, с. 134], «преобразовать психологию на основах диалектического материализма» [154, с. 135] и т.п.

      Если бы у А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского советская психология понималась только как «психология в СССР» и никак иначе (пусть даже в той или иной степени, с теми или иными последствиями «отягощенная» марксизмом), то тогда бы, действительно, отпадала необходимость рассматривать советскую (марксистскую) психологию как особое понятие, специально определять и вообще использовать его и, соответственно, реконструировать генезис советской психологии (говорить о ее возникновении, становлении, формировании и т.д.). На самом деле в рассматриваемом пособии картина более сложная. Дело в том, что понимание советской психологии как «психологии в СССР» оказывается у А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского отражением только одной стороны медали. Помимо этой деидеологизированной трактовки, авторы пособия при изложении истории психологии в СССР вводят и целенаправленно используют – очевидно, для показа «оборотной стороны медали» – такую важную характеристику, как «особый путь» развития советской психологии.

      В пособии предельно ясно сформулирован тезис: «В условиях тоталитарного режима культивировалась версия об “особом пути” марксистской психологии как “единственно верной” отрасли знания. На этот путь она вступила в начале 20-х годов и на протяжении нескольких десятилетий не имела возможности свернуть с него. Все факты и концептуальные построения советских психологов 20-50-х годов должны рассматриваться с учетом данных обстоятельств. Только к концу 50-х годов появляются признаки того, что психология в СССР получила возможность развиваться в общем контексте мировой науки. Железный занавес, ограждавший отечественную психологию от мирового научного сообщества, если не исчез, то приподнялся. Советские ученые начали участвовать в международных конференциях и конгрессах (на протяжении двадцати лет подобное было невозможно), переводились книги зарубежных психологов, оказалось возможным