Лоскутки Эверетта, или Заблудившиеся дети. Артур Александрович Капелько

Забыл?

      – Ясно. Тогда я сразу на вокзал.

      – Рано еще. Что, и домой не заедешь?

      – А что мотаться туда-сюда? Еще в пробку попаду.

      – Голос…

      – Что?

      – Голос у тебя неважный. У того Артема и то был бодрее.

      – Я взбодрюсь по дороге.

      – Раз время есть, то «взбодрись» в супермаркете. Надо кое-что докупить.

      – Это я завсегда готов. Диктуй.

      – Так, значит, надо… – И Ира выдала список из пары десятков наименований. – Слушай, – сказала она в конце, – ты не ощутил чего-то… ну… чего-то этакого? У меня как-то… И явно связано с этим… с Артемом. Поговорила с ним немного и… До этого ничего, а после…

      – Давай обсудим это потом?

      – Да, да, конечно… Потом… А ты где сейчас?

      – Стою у нашего «Вольво».

      – Ты повнимательней будь, пожалуйста…

      – Хорошо, – ухмыльнулся я. – Встречу, отзвонюсь.

      – Целую, целую, много раз целую, миллион, вот. Побежала готовить. Жду… – Связь прервалась.

      «Целую, целую, много раз целую…» – это что-то новенькое, – отметил сразу я. – Сильно импульсивное какое-то. И знакомое, и не очень, как-будто где-то в стороне, далеко. Не помню. Не могу вспомнить. Может, не замечал, пропускал мимо ушей?

      Ладно, ехать…» – Где у нас тут поблизости супермаркет? – произнес я вслух, садясь за руль.

      20. – Что-то ты, Семен немного, как бы это выразиться, не того… Да и Ирка странная какая-то. Вы, часом.. У вас… э-э-э…

      – Папа, у нас все замечательно, – улыбнулась моя жена. – Не обращай внимания.

      – Ну я ж так тоже не могу. Я же вижу. Может нам с матерью не рады?

      – Александр Даниилович, второе – это уже слишком. По-моему, ни разу такого не наблюдалось, – засмеялся я.

      – И я так подумал, но в жизни все бывает.

      – Прям, папа, все, все, все?

      – Думаю, что да. Просто, если это зараза какая, то от нее лучше сразу избавиться. Озвучить надо, а то из-за всякой ерунды такое можно наворотить, что, действительно, ни в сказке сказать, ни пером, как ты, Семен, описать. Что пишешь сейчас, кстати?

      – У него застой, – ухмыльнулась Ира, – творческий.

      – А-а-а, ну это не страшно. А то я, было, подумал, что…

      – Да-да, опусти планку разговора ниже пояса, кинула реплику теща, Кира Захаровна.

      – У кого что болит, тот о том и…

      – Дома поговорим о наших «болезнях».

      – Вот за что я люблю свою Киру, так это за ее целомудренность.

      – Недавно обратное говорил.

      – Ну, это ж по обстоятельствам, – ухмыльнулся тесть и поскоблил пальцем переносицу. – И то, и другое – правда.

      – И то, и другое? Ты бы что-нибудь уж выбрал, наконец, пенсионер.

      – Не буду я выбирать. Не хочу. Пусть парадоксом уживается внутри, так веселей. И «да» и «нет» – а все верно и одновременно.

      – Вы как-будто дома, в Архангельске не наговорились, – засмеялась Ирина.

      – Правильное замечание, принимается. Внучка-то скоро придет?

      – Успеешь еще на нее налюбоваться.

      – Вы с ней не очень?

      – Выполняем все твои инструкции.

      – Все,