Лоскутки Эверетта, или Заблудившиеся дети. Артур Александрович Капелько

так и до шизы недалече. Растворишься в образах – и привет, поминай, как звали. Был Семен, а стал – как там у тебя в последнем-то? – а, Виктория.

      – Хватил, однако.

      – А что, в жизни еще не то бывает. Что и представить невозможно, что в голову не укладывается.

      – Вот поэтому ты «фэнтэзер», а я больше на реализм опираюсь.

      – Евклидовский.

      – Может тебе в критики податься?

      – Боюсь, многие не поймут-с. Я, с точки зрения твоего читателя, для «долбанутых» стараюсь. Таких, судя по моим тиражам, тоже немало.

      – Хорош, а то… Давай, чего я там подзабыл про Евклида?

      – «Про Евклида» ты как раз ничего не забыл, а, наоборот, очень даже хорошо освоил его, намертво, так сказать. Забыл ты Лобачевского. Может, болел тогда или любовь какая приключилась, а потом все недосуг – пишется слитно, в конце «г».

      В бытовухе оно, вроде, и не надо, но это как посмотреть. Она ж – эта «бытовуха» с поножовщиной – из этого Евклида и проистекает, будь он трижды неладен.

      – Не томи, ближе к делу.

      – К делу… – задумался Михаил. – К делу, так к делу.

      Как ты знаешь, вся болтовня основывается на аксиомах, то есть на том, что принимается без доказательств. Черное – это черное, белое – это белое и так далее.

      Тот самый Евклид применил метод аксиом для построения геометрии. Первичными у него были точка, прямая и плоскость. А потом аксиома о непересекающихся параллельных прямых. То есть аксиомы – это наша вера и не более того, что это так. Но почему мы верим в них? Что вселяет в нас веру в их истинность?

      – Ну-у-у, не знаю… Видимо то, что практика подтверждает…

      – Самоочевидность?

      – Именно так.

      – Человек верит не в аксиомы вообще, а в применимость конкретной аксиомы в конкретной ситуации.

      – А я тебе что говорю?

      – Забыл уже, как назывался художественный фильм – помню, что он был польским, – но суть не в этом. Так вот, в фильме мы видим семью крестьянина этак конца девятнадцатого века. Земля, лошадки, коровки, жена и куча деток. Один из сыновей получил образование, остальные так и остались неграмотными.

      Этот «образованный» приехал домой и за обеденным столом «ляпнул», что Земля имеет форму шара. Его отец сначала захохотал, а потом предложил всей семьей взобраться на высокий холм.

      Пошли, поднялись. И глава семейства, озирая, так сказать, горизонт с высоты, спросил у сына-«всезнайки», мол, покажи, где она закругляется? И братья, и сестры с матерью дружно засмеялись.

      И смеясь над «умником», как ты понимаешь, смеялись на самом деле они над собой, думая при этом, что прав отец… Яркий пример самоочевидности подкачал, но в рамках их хозяйства это нисколько не мешало им успешно крестьянствовать и дальше.

      Так и с аксиомой Лобачевского о пересекающихся параллельных… Пока скорости маленькие, механика Ньютона работает неплохо. Но чем больше скорость, тем ближе мы к теории относительности. Относительности, понимаешь? Допуск. Динамика. Но нам так мил наш стереотип, так дорог,