Шоумен. Министерство мокрых дел. Владимир Васильевич Гриньков

завязку забитый деньгами. Его банк входил в первую банковскую двадцатку страны.

      – Извините, что не смог с вами встретиться сразу. Дела, – развёл банкир коротенькими ручками, демонстрируя мне неподдельное огорчение. – Да и сегодня у нас с вами всего лишь несколько минут.

      Сразу расставил все точки. Я кивнул, соглашаясь.

      Ласунский ждал. У него был умный взгляд. И очень холодный. Хотелось поёжиться, когда он на тебя смотрел. Но взгляд этот пришлось выдержать. Известные дела. Удав и кролик. Что-то вроде гипноза. Но мне кроликом быть не хотелось.

      – У нас сногсшибательный сюжет, – сказал я. – Женщина хранит свои золотые безделушки в индивидуальном сейфе. Безделушки так себе, копеечное дело. В один из дней она, открыв сейф, обнаруживает что-то необычное.

      По глазам банкира я видел, что ему этот сюжет совсем не нравится. Потому что "нечто необычное, обнаруженное в сейфе" – это, конечно же, исчезновение драгоценностей. Кража. Какой еще сюрприз тут можно придумать?

      – В общем, там, среди знакомых женщине побрякушек, обнаруживается сумасшедшей стоимости колье.

      – Колье? – не поверил Ласунский.

      Я сделал паузу, чтобы он смог всё это переварить. Справился он быстро.

      – Муж этой дамы решил сделать супруге подарок. Но просто так подарить – слишком банально. И вот он решил её разыграть.

      В глазах Ласунского читался вопрос.

      – Сейф находится в вашем банке. Поэтому я к вам и пришёл.

      С Ласунским случилась какая-то перемена. Как будто он начал оттаивать. До этой вот секунды ждал, когда у него начнут просить денег, и вдруг выяснилось, что о деньгах никто не говорит. Неактуальная тема. Совсем о другом речь.

      – Сейф – в нашем банке? – переспросил он.

      – Да.

      Я его озадачил, было видно. И надо было его дожимать, пока он самостоятельно не дозрел до какого-нибудь конкретного ответа.

      – Это будет суперсюжет, – сказал я. – Украшение нашей коллекции. Потому что разыграть человека, одновременно делая его счастливым – это высший пилотаж, согласитесь.

      Он был хорошим банкиром, Ласунский. Умел прекрасно считать. И пока я пытался заговорить ему зубы, он всё взвесил. Выяснилось, что я действительно пришёл не за деньгами. И вчерашний нажим Дёмина оказался просто пшиком. Потому что то, что говорил Дёмин, на самом деле было совсем нестрашным. Съёмки? С участием банка? Хотели посоветоваться, чтобы не нанести ущерба репутации банка? Какая чушь! Всё оказалось блефом.

      Ребятам надо попасть в конкретный банк для проведения съёмок с участием конкретного человека. Их вчерашние плохо скрытые угрозы – пустой звук. И если им ответить отказом … Просто не позволить проводить съемку …

      – Я готов вам помочь, – сказал Ласунский.

      Я воззрился на него. До этой секунды не был уверен, что всё сложится благополучно.

      Сейчас в его взгляде не осталось и следа недавней отстранённости и не было холода.

      – Согласуйте с начальником службы безопасности. Если у него не будет возражений – пожалуйста.

      Или это завуалированная форма отказа? Откажет не Ласунский, а один