Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов. Хорхе Луис Борхес

туманом

      Обличье сновиденья и сновидца, —

      Они повсюду, ставшие судьбою

      Орудия старинного заклятья —

      Плодить подобья, словно акт зачатья,

      Всегда на страже и везде с тобою.

      Приумножая мир и продлевая,

      Манят головоломной паутиной;

      Бывает, вечерами их глубины

      Туманит вздохом тень, еще живая.

      Они – повсюду. Их зрачок бессменный

      И в спальню пробирается, мешая

      Быть одному. Здесь кто-то есть – чужая

      Тень со своею затаенной сценой.

      Вмещает все зеркальный мир глубокий,

      Но ничего не помнят те глубины,

      Где мы читаем – странные раввины! —

      Наоборот написанные строки.

      Король на вечер, лицемерный Клавдий,

      Не думал, что и сам лишь сновиденье,

      Пока не увидал себя на сцене,

      Где мим без слов сказал ему о правде.

      Зеркал и снов у нас в распоряженье

      Не счесть, и каждый день в своей банальной

      Канве таит иной и нереальный

      Мир, что сплетают наши отраженья.

      Бог с тайным умыслом (я понял это)

      Свои неуловимые строенья

      Воздвиг для нас из тьмы и сновиденья,

      Недостижимого стекла и света.

      Бог создал сны дарящую во мраке

      Ночь и зеркал немые отраженья,

      Давая нам понять, что мы – лишь тени.

      Лишь прах и тлен. Отсюда – наши страхи.

      Эльвира де Альвеар

      Она владела всем, но постепенно

      все потеряла. Мы ее узрели

      в доспехах красоты. Сперва заря

      и ясный полдень со своей вершины

      открыли ей прекраснейшие царства

      земные. Вечер эти краски стер.

      Благоволение светил (сплетенье

      бессчетных и незыблемых причин)

      дало ей денег, властных над пространством,

      как сказочный ковер, привычку путать

      желанье с обладаньем, дар стиха,

      что обращает подлинные муки

      в далекий ропот, музыку и символ;

      ей страсть была дана, кипенье крови,

      пролитой под Итусайнго́, и тяжесть

      венков лавро́вых, радость потеряться

      в реке времен (река и лабиринт)

      и в угасанье красок предвечерних.

      Она всего лишилась. Лишь одно

      осталось с ней: высокая учтивость

      ее вела до завершенья дня,

      уже за гранью бреда и заката,

      почти по-ангельски. Лицо Эльвиры

      мне навсегда запомнится улыбкой,

      так было в первый и в последний раз.

      Сусана Сока

      Любила наблюдать, раздумчива, тиха,

      Вечерние расплывчатые тени,

      Следить мелодии хитросплетенье,

      Жить каверзной гармонией стиха.

      Не из карминовых основ банальных

      Ее судьба изящно сплетена:

      Мерцают серые полутона

      В регистре различений минимальных.

      В лукавый лабиринт ступить не смея,

      Извне бросала любопытный взгляд

      На толпы, что снуют среди оград,

      В