Сто первый километр. Эдуард Хруцкий

вам собрался звонить, Иван Александрович.

      – А чего?

      Данилов вспомнил тихую Колькину комнату, уютный Столешников за окном.

      – Так в чем дело, – заржал Никитин, – пошли к пруду.

      – Закуски, правда, нет.

      – Это как же нет, – Никитин вытащил из кармана сверток, – специально в Елисеевском взял. Ветчина со слезой. Думал, у меня посидим.

      Они прошли к закрытому лодочному павильону, сели на ступеньки.

      У Никитина и газетка нашлась.

      По первой выпили молча. Зажевали ветчиной.

      – А я из МУРа ушел, – сказал Никитин.

      – Это как же? – удивился Данилов.

      – Да очень просто. Вызвал меня после партсобрания Муравьев и начал учить жить. Я ему и сказал все, что о нем думаю.

      – Все сказал?

      – Все.

      – Тогда давай еще по одной.

      Наташа вышла на балкон и сразу же увидела мужа, сидящего с кем-то на ступеньках у пруда. Он ничего не говорил ей, но она все знала. Знала и молчала – не хотела расстраивать его…

* * *

      – Ты чего застрял? – крикнул начальник. – Давай, Ваня, окрошки похлебаем.

      За столом он, выпив рюмку, пожевал помидор и сказал:

      – Ты, Иван, должен знать все. После ареста Абакумова началась чистка органов. На тебя хотели уголовное дело завести, да Свиридов его поломал. Игнатьев с Хрущевым виделся, сказал, что не все хорошо в московской милиции. А тот ответил: «Список дайте, я подпишу». Вот такие дела. Считай, что отделался легко. Тебя хотели старшим опером в 10-е отделение назначить, а звание привести в соответствие с должностью. Очень Сажин и Муравьев старались сделать тебя капитаном. Отбились мы. Поедешь в райцентр на сто первый километр начальником уголовного розыска в райотдел. Должность майорская, оклад соответственный, но звание мы тебе сохранили. Кстати, знаешь, кто там начальник?

      – Нет.

      – Твой давний знакомец Ефимов.

      – Ефимов… Ефимов…

      – Он в сорок втором участковым был, когда вы дело убитого предколхоза поднимали.

      И Данилов вспомнил высокого бравого парня, из бывших фронтовиков, списанных в тыл по ранению. Вспомнил, как тот радовался, когда ему за операцию против банды Музыки дали звание старшины.

      – Он, когда узнал, что ты едешь к нему, от счастья чуть не уделался. Территория у него тяжелая, «зона сотка». Все уркаганы там. Мы думаем, что большинство московских разбоев готовится именно в этом районе. Кстати, это и было наше обоснование перед начальником ГУМа[1]. С кем вчера на пруду водку ночью жрал?

      – Кто стукнул? Что, меня пасут?

      – Пасут… – Начальник лихо опрокинул рюмку. – Пасут. Тоже мне, коронованная особа. Наташа тебя с балкона срисовала.

      – А мне ни звука. – Данилов выпил.

      – И правильно сделала. Теперь тебе еще один сюрприз. Ты вчера с Никитиным пил?

      – Предположим.

      – С ним. Значит, знаешь, что его из МУРа турнул твой воспитанник?

      – Знаю.

      – Принимая во внимание сложную оперативную обстановку в Московской области, мы его тоже

1

Главное управление милиции МГБ СССР – Прим. авт.