Сто первый километр. Эдуард Хруцкий

секретарем впоследствии изгнанный из партии за потерю бдительности Васильев, район еще держался. Новое начальство, выдвинутое из местной номенклатуры, дело валило, как могло, подменяя знания и опыт идеологической трескотней. Но для спецкоменданта такое положение стало сегодня выгодным. Рабочие руки были в цене, и бывших зэков пачками отправляли в колхозы.

      Данилов, просматривая дела, встречал своих давнишних знакомцев, выселенных в «зону сотку». Здесь были и крупные воры-домушники, и знаменитый налетчик Сережа Сукно, король карманников Марьиной Рощи Коля Наперсток. В общем, всякого добра здесь хватало.

      – Да, повезло, – засмеялся Никитин, – по авторитетному урке на один квадратный метр.

      – А вы не тревожьтесь, товарищ майор, – вмешался в разговор оперативник из комендатуры, – они здесь не балуют. Здесь они тихие. В Москве промышляют, а некоторые в Ленинград ездят. Конечно, и по районным городам. А так народ они вполне тихий.

      – Ну что же, – Никитин засмеялся весело, – это значит, пусть блатарь ворует, только не у меня. Что твои агенты говорят?

      – Вот то же и говорят.

      – Значит, ты считаешь, что они все перековались? Так, что ли? Ударниками стали?

      – Кое-кто стал.

      – Вот вы, младший лейтенант, – Данилов поднялся из-за маленького замначного стола оперчасти, – дали бы нам списочек этих людей.

      – Мы на них опираемся, товарищ полковник.

      – Я понимаю, но есть же такие, которые пока не работают с вами.

      – В основном политические. Но они на особом учете в райМГБ.

      – Ну что же, спасибо и на этом.

      – Да о чем вы говорите, товарищ полковник. Только у меня одна просьба есть, – сказал опер.

      – Какая?

      – Если вы кого из наших заловите, позовите меня.

      – Непременно.

      – Вот спасибо. А то с прежним начальником розыска у нас понимания не было.

* * *

      Спецкомендатура помещалась на окраине города, в приземистом одноэтажном домике, выложенном из темно-красного кирпича.

      Видимо, владел им когда-то человек тщеславный, мечтавший оставить о себе память. Поэтому и выложил над дверями свои инициалы «Н.К.» и год «1905». Хороший был домик, а главное, конечно, сад. Огромный, заросший. Посмотришь, и кажется все декорацией к чеховской пьесе.

      Посмотришь на красоту эту и никогда не подумаешь, что живет в этом прекрасном саду столь неприятное учреждение.

      На углу Почтовой улицы рядом с ними остановилась «победа».

      – Данилов! – крикнул кто-то из окна машины.

      Данилов остановился.

      – А ну-ка, подойди сюда.

      Данилов пригляделся и увидел капитана с погонами госбезопасности, развалившегося на переднем сиденье.

      – Вы меня ни с кем не перепутали, капитан?

      – Я сказал – подойди, – рявкнул чекист.

      – Потрудитесь выйти из машины, когда разговариваете со старшим по званию, – холодно ответил Данилов.

      – Я начальник райотдела МГБ, – грозно произнес капитан.

      – Вы